Гавань Сергей Васильевич
Смарагдовый трон (роман)

Пролог

 

 

Рассматривая тысячелетнюю историю хаоса, непросто определить, кто более безумен - Моисей с его страстью обладать Изрой, или Королевский Круг с его попытками затушить эту страсть кровью младенцев. По размышлении приходится признать, что обе стороны действительно достойны друг друга.

 

 

Саламах Инги, "Наедине с мыслями",

1087 год от создания Триединой Церкви.

 

 

 

Бадакайская Степь оправдывала своё название. С вершины самого высокого холма в Бадакайской Гряде, на котором стоял молодой мужчина в бело-зелёной сутане, можно было смотреть в любую сторону - и не увидеть ни единого деревца до самого горизонта. Ноги в сапогах из мягкой кожи утопали в бурой траве, доходящей до колен. Под суровым, пробиравшим до костей ветром, дувшим с исполинских Джихалайских гор, ярилось и бушевало степное море. По осеннему небу быстро бежали серые кляксы и разводы.

Мужчина, которого звали Карранс, обхватил себя руками, дрожа от холода и страха. Тонкая сутана трепетала на ветру, тело покрылось гусиной кожей. В полулиге (1 лига = 4.83 км) от подножия гряды он видел горящий город.

Серый Валун был городом-крепостью, одним из звеньев в Бадакайской Стене, которая протянулась с севера на юг вдоль горных хребтов Джихалаев. Каждый из городов-близнецов был окружён несколькими кольцами стен и валом, уставленным рогатками из стеблей степь-розы. При такой мощной фортификационной системе города-крепости стоило проигнорировать и выбрать целью стены между ними. Кое-где их длина составляла не меньше пятидесяти лиг, так что подкрепление из ближайшего города подошло бы к месту прорыва слишком поздно.

Неделю назад Моисей прорвал Стену в двадцати трёх лигах к северу, как слышал Карранс, но не пошёл вглубь страны, а завернул на юг, в сторону Серого Валуна. Эктар Рект, чей отряд по счастливой случайности составлял гарнизон города, посчитал, что царь Алсалона не хотел оставлять за своей спиной потенциальную угрозу. В ближайший город был немедленно отправлен гонец с сообщением о вторжении.

Пять дней назад Моисей начал штурм Серого Валуна. Сейчас Карранс с болезненной чёткостью вспоминал картину, которая предстала перед его глазами. Он стоял на самой высокой из башен Триединого храма и видел, как многотысячное войско остановилось в полутора сотнях шагов от менее защищённых стен тыльной стороны крепости. Солдаты Алсалона носили белые и чёрные одежды. Тяжёлой пехоты у них не было. Зато были Преломляющие.

В стане врага загудели трубы. Следуя их громогласному протяжному гулу, напротив крепости начали вырастать тёмные горы из спрессованной земли, принимая форму стен, брустверов и навесов. В вырытых траншеях и под навесами засели стрелки, вооружённые дальнобойными луками. Массы земли и людей погребли под собой бурое травяное море. По проложенным через траншеи широким дорогам побежали солдаты, прикрываясь лёгкими щитами. Осадных лестниц у них не было - на этих степных равнинах дереву не откуда было взяться. Над их головами медленно пролетели две встречные волны стрел. Разминувшись, они устремились вниз колючим дождём. Защитники крепости и лучники врага укрылись за стенами и под навесами. А вот пехота Алсалона начала терять людей. Но, к ужасу и одновременному восхищению Карранса, она не остановила свой бег. Солдаты Алсалона закричали, и Каррансу показалось, что он понимает их язык. Они восхваляли своего царя, Моисея.

И кто-то из чудотворцев Алсалона не преминул поощрить их за проявленную отвагу. Невидимый кулак ударил в серую крепостную стену, и та с грохотом прогнулась внутрь, расколовшись на множество частей. Глыбы упали на землю, взметнув фонтаны пыли, и явили атакующей армии зияющую дыру шириной в двадцать-тридцать шагов. Солдаты устремились к ней подобно селевому потоку, хаотично и стремительно. И продолжали выкрикивать имя своего царя.

Защитники крепости не спали. За первой линией стен высилась вторая, более укреплённая - оттуда довольно метко, хоть и редко, били баллисты, давя камнями пехоту и обрушая земляные сооружения. Брешь в стене закрыла тяжёлая пехота, выставив ряд щитов и ощетинившаяся короткими мечами и копьями. В первом же ряду Карранс, отличавшийся не только острым умом, но и зрением, разглядел фигуру Рензама Ректа, который командовал заградительным отрядом. Сын Эктара был с ног до головы закован в отливавшие сизым цветом латы, которые имели гладкую и скруглённую поверхность. В одной руке он держал высокий металлический щит с заостренным низом и круглой выемкой на верхнем ребре, а в другой - короткий меч. Рензам Рект был готов к бою. А над его головой упрямо неслись друг на друга тёмные волны стрел.

Волна пехоты Алсалона столкнулась со стеной защитников бреши, щиты ударились в щиты, солдаты в первых рядах едва могли пошевелиться - настолько тесно они оказались прижаты друг к другу, а сзади всё сильнее напирали новые воины. В этой ситуации выигрышнее чувствовали себя защитники, вооружённые короткими мечами. Солдаты Алсалона сражались тонкими, чуть искривлёнными саблями, неудобными в настолько плотном строю и против бронированного противника. Люди в белых и чёрных одеждах падали на землю подобно скошенным стеблям пшеницы. Карранс водил взглядом по чёрному строю защитников города, пытаясь отыскать фигуру Рензама. И когда, наконец, нашёл её - на острие медленно продвигающегося вперёд стального клина - Преломляющий сменил меч на деревянную палку длиной с человеческую руку. Преломитель. На его конце грозно полыхал багровым пламенем остроконечный кристалл.

Рензам вбил тяжёлый щит в землю и положил жезл на круглую выемку. В какофонии битвы Карранс различил тяжёлый хлопок, словно кто-то лопнул пузырь с воздухом. Сизая фигурка взорвалась ослепительно белым огненным облаком, которое уменьшилось и приняло форму струи. Пламя окатило несколько дюжин солдат в белом и чёрном. Многие из них огненными болидами добежали до стены щитов и упали под ней обугленными силуэтами. Пламя перебрасывалось с человека на человека, а Рензам не прекращал поливать им следующие ряды.

В стане врага тревожно взвыли трубы. Пехота отступала беспорядочно, сбиваясь в толпы и позволяя огненному чуду Рензама забрать больше жизней.

Сердцем Карранс возликовал, хотя разум подсказывал ему, что творящееся сейчас на поле боя выходит за пределы всяческой морали. Пехота Алсалона оставила среди бурых трав множество трупов, на глаз - сотни, а защитники крепости едва ли пару десятков. С другой стороны, возможно, Серый Валун сумеет продержаться до прихода подкреплений из