Дагерти. Джим был одаренным футболистом. Однако променял колледж на работу в похоронном бюро, где занимался бальзамированием трупов, а еще в ночную смену подрабатывал слесарем, Джим Дагерти и Норма Джин были знакомы. Раз или два они даже встречались. Встречаясь с ней, Дагерти одновременно ходил и с другими девушками.

Джим Дагерти был совершенно ошеломлен, когда опекунша Нормы Джин предложила ему жениться на своей воспитаннице. Но он согласился, узнав, что в противном случае Норму Джин отошлют в сиротский приют.

Свадьбу назначили на июнь. Нужно было немного подождать, чтобы Норме исполнилось шестнадцать лет. В оставшиеся до бракосочетания недели молодые с некоторым опозданием знакомились друг с другом. Бракосочетание по всем правилам состоялось 19 июня 1942 года. Невесте минуло шестнадцать всего около трех недель назад. Медового месяца и свадебного путешествия у них не было. В понедельник утром Джим вернулся на работу на авиазавод.

О своем замужестве Норма Джин рассказывала в первые дни своей славы. Она говорила: «Фактически наш брак скорее походил на дружбу с сексуальными привилегиями. Позже я узнала, что в большинстве случаев так оно и есть. Я была своеобразной женой. Я терпеть не могла взрослых». Мне нравились мальчики и девочки, которые были младше меня. Я играла с ними в их детские игры до тех пор, пока не выходил мой муж и не приглашал меня в постель».

Вначале юная жена была абсолютно беспомощной хозяйкой. Она совершенно не умела готовить. Кто-то ей однажды посоветовал бросить в кофе щепотку соли, а она положила чайную ложку. Но постепенно Норма Джин всему научилась. Дагерти говорил, что она превосходно стала готовить оленину и крольчатину. В одном блюде она соединяла морковь и горох, «потому что ей нравилось цветовое сочетание».

Осенью 1943-го, год спустя после их женитьбы, Джим нанялся в торговый флот. Местом его службы стал остров Каталины. Норма Джин последовала за мужем. Год, проведенный ими вместе, показался Дагерти идиллией. Они ловили рыбу, купались, занимались спортом. Норма Джин несколько больше дозволенного красовалась перед парнями в униформе, заполонившими остров, но Дагерти не был ревнивцем. Супруги часто посещали вечеринки. Однажды Норма Джин весь вечер танцевала со всеми моряками отделения, кроме Дагерти. Когда он сказал: «Пойдем домой», — Норме Джин хотелось еще немного потанцевать. Это стало поводом для их первой размолвки.

В 1944 году Дагерти приказали отправляться за океан. Прибыв в Новую Гвинею, он получил сразу несколько писем. Норма Джин, жившая теперь с его матерью, писала почти каждый день. Пока Дагерти бороздил воды Тихого океана, его юная жена работала на Рейдио Плейн — этот завод выпускал самолеты, используемые для ведения стрельбы по мишеням.

Норма Джин проверяла парашюты и красила фюзеляжи. Позже она скажет: «Рабочей формой даже для девушек был комбинезон. Надеть его было все равно что работать в гимнастическом трико, особенно если ты знаешь, как правильно носить его. Мужчины перешептывались у меня за спиной. Вероятно, я вела себя неправильно, раз мужчины на заводе пытались назначать мне свидания и покупать вино. Я не чувствовала себя замужней женщиной».

В письмах к мужу она писала, что очень скучает по нему. В одном из посланий она процитировала песню-обещание, которое давали девушки и женщины солдатам союзных войск по всему миру: «Я буду гулять одна».

Когда Дагерти после нескольких месяцев, проведенных в море, вернулся домой в первый отпуск, Норма Джин ждала его на вокзале. Супруги направились в самую роскошную гостиницу на бульваре Вентура, «Ла Фонда», и почти не покидали номера. Норма Джин по этому случаю захватила с собой черную сетчатую ночную рубашку. В первый раз Джин заметил, что его юная жена слишком много пьет.

Незадолго до его ухода в море, по словам Дагерти, на нее напала какая-то хандра.

У Джима Дагерти кончился отпуск, и через несколько дней он снова ушел в плавание в Тихий океан, а Норма Джин вернулась на свой завод. В конце 1944 года, когда война близилась к завершению, жизнь ее вдруг переменилась. И Норма Джин ухватилась за представившуюся возможность.

На Рейдио Плейн появился рядовой Дэвид Коновер, чтобы фотографировать женщин, выполнявших военный заказ.

Коновер был армейским фотографом. Его командиром был капитан Рональд Рейган, которому было суждено стать президентом Соединенных Штатов. Цель его визита на завод состояла в том, чтобы сделать серию фотографий «хорошеньких девочек» для журнала «Янки» — «для поднятия боевого духа солдат». Много позже он говорил, что Норма Джин сильно отличалась от других. Коновер сначала снял ее за работой, а потом попросил переодеться в облегающий красный свитер, — на время обеденного перерыва. Тогда-то он и сказал Норме Джин, что ее место на обложке журнала, а не на военном заводе.

В ту пору будущая звезда получала 20 долларов в неделю, работая по десять часов в день на Рейдио Плейн. Коновер предложил ей позировать ему за 5 долларов в час. И Норма Джин согласилась.

В течение трех недель состоялось несколько фотосеансов, после чего она присоединилась к Дэвиду для участия в сафари по южной Калифорнии, где он должен был фотографировать. Некоторые из сделанных фотографий попали в фотоагентство «Голубая книга». И Норму Джин пригласили для собеседования. Именно с этого самого момента и началась ее карьера «девушки с обложки».

Норма Джин быстро добилась успеха. Вскоре фотографии Нормы Джин стали появляться в журналах для женщин: «Суонк», «Сэр», «Пик». Иногда она снималась в купальном костюме, иногда в шортах и бюстгальтере, но все фотографии были вполне приличными.

Она обладала прекрасной фигурой и белоснежной кожей, у нее были по-калифорнийски светлые волосы до плеч. И все это нещадно ею эксплуатировалось, так что у Нормы Джин, работавшей моделью, трудностей не возникало.

Единственной проблемой стало для нее в то время наличие мужа, и когда Джим Дагерти приехал в очередной отпуск, вернувшись после кругосветного плавания, жена уже не ждала его на железнодорожном вокзале. Она прибыла только час спустя, ссылаясь на задержку в фотостудии. В ее жизни произошли огромные перемены: она заметно поостыла к Дагерти, уже не жила с его матерью и не работала на заводе.

Теперь Норма Джин больше всего любила говорить о своем успехе в качестве фотомодели, и мужу ничего другого не оставалось, как сделать вид, что он весьма этим доволен.

В канун рождества 1945 года Норма Джин не смогла остаться дома — она спешила на очередную съемку. Когда она вернулась, Дагерти заявил, что она должна выбрать что-то одно: сниматься для журналов или быть