бездельничаешь все утро?

— Я не бездельничаю, — торопливо ответила девочка, уязвленная ее несправедливым обращением. — Я очень старалась исполнить все задания, а вы наказываете меня, когда я совсем этого не заслужила!

— Как ты смеешь? Это за твою наглость — процедила мисс Дэй, ударив ее по лицу.

Элси собиралась ответить еще злее, но сдержалась и повернулась к книге, стараясь читать. Жгучие слезы ослепили ее глаза, и она не могла рассмотреть ни одной

буквы.

— Экипаж уже ждет вас, леди, и миссис очень торопится, — сказал слуга, открывая дверь. Мисс Дэй торопливо покинула класс, сопровождаемая Луизой и Дорой. Элси осталась одна.

Положив на стол географию, она открыла ящик стола и достала оттуда свою маленькую карманную Библию, потрепанную от частого использования. Она стала переворачивать страницы, как будто ища какое-то определенное место, наконец нашла, вытерла слезы и стала читать тихим всхлипывающим голосом: «Ибо то угодно Богу, если кто, помышляя о Боге, переносит скорби, страдая несправедливо. Ибо что за похвала, если вы терпите, когда вас бьют за проступки? Но если, делая добро и страдая, терпите, это угодно Богу, ибо вы к тому призваны; потому что и Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его» (1 Петр. 2:19-21).

— Ох! А я не так поступаю... Я не приняла это терпеливо... Я боюсь, что не иду по Его следам, — она снова заплакала, горько всхлипывая.

— Моя милая девочка, что случилось? — услышала она участливый голос, и мягкая рука ласково опустилась на ее плечо.

Девочка быстро посмотрела вверх.

— О, мисс Аллизон! — вздохнула она. — Это вы? Я думала, что я совсем одна.

— Так оно и было, моя милая, до этого момента, — ответила девушка, подвигая к ней стул и садясь рядом с ней. — Я была на веранде и услыхала всхлипывания, и вот пришла узнать, не смогу ли я чем помочь? У тебя такой огорченный вид, не расскажешь ли ты мне о своей печали?

В ответ Элси только еще сильнее заплакала.

— Все уехали на ярмарку и оставили тебя одну дома. Наверное, для того чтобы ты выучила урок, который не ответила? — участливо спросила опять девушка.

— Да, мэм, — ответила девочка, — но это не самое страшное. — И слезы покатились быстрее. Она положила маленькую Библию на стол и пальцем указала на слова, которые только что прочитала. — Ох! — всхлипнула она опять. — Я не так поступила, я не приняла это с терпением. Со мной поступили несправедливо и наказали меня ни за что, а я рассердилась. Ох, боюсь, что никогда не смогу быть, как Иисус! Никогда! Никогда!

Ребенок был в большом отчаянии, и мисс Аллизон очень удивилась. Всего несколько дней назад она приехала сюда в гости и, будучи искренней христианкой, она болезненно восприняла пренебрежительное отношение всей семьи к Слову Божьему, которое она старалась им передать. Роза Аллизон приехала с Севера, а мистер Динсмор — владелец Розлэнда — был старым другом ее отца, которого он недавно посетил. Роза была очень хрупкой и не отличалась хорошим здоровьем, поэтому мистер Динсмор убедил ее родителей позволить ей провести зиму у них в доме в более благоприятном южном климате.

— Бедный ребенок, — участливо сказала Роза, обнимая девочку одной рукой. — Моя бедная маленькая Элси! Ведь тебя так зовут?

— Да, мэм, Элси Динсмор, — ответила девочка.

— Тогда, Элси, позволь мне прочитать тебе другой стих из этой чудесной книги. Слушай: «Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха» (1 Иоан. 1:7). А вот еще: «А если бы кто согрешил, то мы имеем Ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, Праведника» (1 Иоан. 2:1).

Милая Элси, «если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши» (1 Иоан. 1:9).

— Да, мэм, — ответила Элси. — Я просила Его простить меня, и я знаю, что Он простил, но мне так жалко... ах, как мне жалко, что я огорчила и обидела Его... О, мисс Аллизон, я люблю Иисуса, и хочу быть всегда похожей на Него.

— Да, дитя, мы должны сокрушаться о наших грехах, когда вспоминаем, что этим мы помогаем бичевать Его. Но я так рада, что ты любишь Иисуса и стараешься исполнять Его волю. Я тоже люблю Его, и мы будем любить друг друга, потому что Он сказал: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Иоан. 13:35). — Мисс Аллизон пригладила ребенку волосы и нежно поцеловала ее.

— Вы будете любить меня? Ой, как я рада! — радостно воскликнула девочка. — У меня никого нет, кто бы меня любил, кроме моей бедной старенькой няни.

— А кто эта няня? — спросила девушка.

— Моя милая старенькая няня, которая всегда заботится обо мне. Разве вы ее еще не видели, мэм?

— Может быть, и видела. Я встречала много приятных пожилых чернокожих женщин здесь, с тех пор как приехала. Но, Элси, не расскажешь ли ты мне, кто рассказал тебе об Иисусе и как давно ты любишь Его?

— С тех пор, как я могу помнить, — искренно ответила девочка, — это была милая старенькая няня, которая первая рассказала мне о том, как Он страдал и умер на кресте за нас. — Глаза девочки наполнились слезами, а в голосе послышалась дрожь. — Она начала рассказывать мне об этом с тех самых пор, как я могла что-либо понимать, — продолжала она. — И она сказала, что моя родная милая мамочка тоже любила Иисуса. Она ушла на небо, чтобы быть с Ним, и как она, умирая, положила меня, крошечного младенца, тогда мне еще и недели не было, в ее руки и сказала: «Няня, возьми мою милую, маленькую крошку и люби ее, и позаботься о ней так, как ты заботилась обо мне. И, о няня, пожалуйста, обязательно научи ее любить Иисуса». Хотите посмотреть на мою мамочку, мисс Аллизон?

И по мере того как Элси говорила, она вытащила из-за пазухи миниатюрное сердечко, выполненное из золота с бриллиантовыми камушками, которое было подвешено на золотую цепочку, одетую на ее шее. Девочка открыла амулет и положила на руку Розы.

На нее смотрела молоденькая, цветущая девушка не старше пятнадцати или шестнадцати лет. Она была красивой, с приятным, нежным, обаятельным выражением лица. Те же добрые карие глаза и каштановые блестящие кудри, как у самой Элси. Те же правильные черты, тот же цвет лица и обворожительная улыбка.

Мисс Аллизон некоторое время смотрела на нее, не отрываясь, в молчаливом восторге, затем с недоумением на лице повернулась к девочке и сказала:

— Но, Элси, я не понимаю, разве ты не сестра Анны и всех остальных? И разве миссис Динсмор не является всем вам матерью?

— Да, мэм, им всем, но не мне и не моему папе. Их брат Хорас — мой отец, а они все мне дяди и тети.

— Вот как?! — удивленно проговорила девушка. — Я заметила, что ты совсем не похожа на них. А твоего папы нет дома, Элси?

— Нет, мэм, он в Европе. Он не приезжал с тех самых