которая сидела за роялем, исполняя довольно сложную увертюру. Он стоял, наклонившись над ней, переворачивал ей ноты и, по-видимому, слушал с большим удовольствием, так как она была не рядовым музыкантом.

При виде этой картины сердечко Элси сжалось, хотя еще несколько часов назад она не обратила бы на это никакого внимания. Ей было очень трудно сосредоточиться на вопросах и замечаниях миссис Каррингтон относительно рождественских подарков и катании, которое они предприняли в этот день. Мистер Травилла наблюдал за ней. В тот самый момент, как она вошла, он заметил ее печальное и встревоженное выражение лица. Проследив за направлением ее взгляда, он догадался о причине. Мистер Травилла знал, что страх ее совершенно напрасен, и нет никакой опасности. Он с радостью бы сообщил ей об этом, но посчитал это неприличным для себя, похоже бы было, что он вмешивается в личные дела мистера Динсмора. Но он постарался сделать все, что ему было по силам. Собрав девочек в противоположном углу, он стал развлекать их различными историями.

Элси, казалось, на некоторое время заинтересовалась, но время от времени взгляд устремлялся в противоположный конец комнаты, где отец все еще слушал музыку мисс Стивенс.

Наконец мистера Травиллу позвали, чтобы он оценил сценку, которую приготовили молодые леди. В это время Элси тихонько ушла в свою комнату, так как это было время ее отбоя. Она не рискнула подойти к отцу и спросить разрешения побыть подольше и чувствовала себя так, словно мисс Стивене уже отобрала у нее ее отца.

Она тихонько вытерла слезы и была очень печальной и молчаливой, когда няня приготавливала ее ко сну. Ей трудно было уснуть без прощального поцелуя отца, но, несмотря на это, она считала невозможным подойти к нему, когда рядом была мисс Стивенс.

Когда Элси склонилась на молитву, она вдруг осознала, что неприятные чувства по отношению к этой леди с самого начала проникли в ее сердце и она искренно просила Господа удалить их. Она также молилась и о том, чтобы он избавил ее от испытания, которого она боялась, если на это есть воля Божия. В этом она была довольно уверена, потому что убедилась, что мисс Стивене не была ни хорошей, ни честной, ни искренней.

«Может быть, папа придет пожелать мне спокойной ночи, прежде чем я усну?» — прошептала Элси тихонько. Сложив свое бремя у ног Спасителя, она была теперь спокойной и, утешенная, легла в постель.

Однако отец заинтересовался сценкой и не вспомнил о своей маленькой дочери, пока часы не пробили

десять. Он стал оглядываться вокруг, надеясь увидеть ее, но не нашел и спросил у Люси, не видала ли она Элси.

—Ох, она ушла уже часа два назад. Я думаю, что

она пошла спать.

—Странно, что она не подошла и не пожелала мне

спокойной ночи, — проговорил он тихо, думая про се-бя вслух. Он торопливо вышел из комнаты. За ним по-

следовал мистер Травилла.

—Динсмор! — позвал он. Мистер Динсмор остано-

вился, и Травилла, подойдя к нему, тихо сказал:

—Я думаю, что мой маленький дружок очень встре-

вожен сегодня.

—Что? — насторожился отец. — В чем же дело? Я

не слышал ни о каких происшествиях, надеюсь, с ней

ничего не случилось? Она не заболела? Скажи мне, по-

жалуйста, Травилла, что случилось с моим ребенком?

—Ничего, Динсмор, ничего серьезного. Только, ты

знаешь, слуги болтают, а у детей есть уши и глаза тоже.

Я видел, как она наблюдала за тобой сегодня с очень

печальным выражением.

—Вздор! — воскликнул мистер Динсмор, сильно по-

краснев. — Я не подавал такой мысли ребенку! А ты

уверен в этом, Травилла?

—Я совершенно уверен, что она очень насторожен-но наблюдала за тобой весь вечер и выглядела ужасно.

—Бедная крошка! — простонал отец. — Спасибо,

Травилла. — И он сердечно пожал другу руку. — Спо-койной ночи, я не вернусь, и будь добр, извинись за меня перед остальными.

Почти одним скачком он поднялся наверх и в следующее мгновение стоял рядом со своим спящим ребенком, взволнованно глядя на пылающие щечки и заплаканные глаза. Она была расстроена, что он не пришел пожелать ей спокойной ночи, и плакала, пока не уснула.—Бедная крошка! — пробормотал он опять и неж-

но поцеловал ее слезы, которые все еще дрожали на ресничках. Ему очень хотелось сказать, что все ее страхи были напрасными, что никто другой никогда не заполнит ее место в его сердце, но ему не хотелось ее будить.

Еще раз тихонько поцеловав ее в щечку, он оставил ее

на ночь.