- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Пол Левинсон Авторское право
Не успел я выйти из машины, как ветер стал рвать у меня из рук зонтик, который я сумел открыть только наполовину. Пару минут я боролся, потом покорился судьбе и швырнул зонт в урну. Еще одно мокрое барахло, еще одна вещь, отвоеванная у человека природой. Подняв воротник, чтобы защититься от холодного дождя, я поспешил вверх по ступеням из бурого камня. У входа достал удостоверение и предъявил его человеку в форме. — Через холл, один марш по лестнице вверх, вторая дверь направо. Вас ждут, доктор Д’Амато, — сообщила форма. — Отлично, — ответил я, хотя ненавижу лестницы из бурого камня: в последнее время, поднимаясь по ним бегом, я начинаю задыхаться. Конечно, можно шагать не спеша, но это не в моих привычках. — Привет, Фил, — обратился ко мне Дейв Спенсер, полицейский инспектор (еще меньше волос, чем у меня, да и живот внушительней). Я наклонился рядом с ним над трупом парня лет под тридцать. — Взгляни-ка на него, — Дейв всегда приглашал меня, коронера[Следователь по особо тяжким преступлениям. (прим. перев.).], когда подобные неприятности случались на моей территории. Я взглянул. Бедняга лежал с широко открытыми глазами, словно перед смертью был сильно удивлен или испуган. Однако на теле не обнаружилось электрических ожогов, да и ближайшая розетка находилась не ближе, чем в пятнадцати футах, на другом конце комнаты (в нее был включен компьютер). — Бытовая химия, отравление, наркотик? — отбарабанил я, приведя обычные в таких случаях версии. — Не похоже, — ответил Дейв. — Следов уколов нет, губы не побелели. Узнаем больше, когда получим результаты анализов. — Есть какие-нибудь догадки? — Никаких. Поэтому я и вызвал тебя. Похоже, что в организм парня проникло нечто такое, что как бы «взорвало» его нервную систему. Тут же отказали сердце и другие внутренние органы. С таким я еще не сталкивался… — Ну ладно, — сказал я, — давай глянем, что здесь творится. У меня репутация следователя, который любит копаться в загадочных делах. В свое время я занимался довольно запутанными историями. Ну и еще прибавило популярности появление статей на разные естественнонаучные темы — от физики до биологии. — А как звали парня? — спросил я. — Глен Чалеф, — ответил Дейв. — По профессии — программист. Квартирка покойного оказалась вполне заурядной: простая мебель, кое-как расставленная вдоль стен, выкрашенных светлой краской. Единственное, что действительно впечатляло, — мощнейший компьютер с массой «наворотов». На экране застыли два слова: авторское право. Прежде чем прикоснуться к клавиатуре, я надел перчатки — не только для того чтобы не оставлять отпечатков. «Не машина ли убила Глена?» — пронеслась в голове странная мысль. Нажатием клавиши я вернул текст на несколько строк назад — посмотреть, какая информация предваряла авторское право. Буквы у меня на глазах побледнели и исчезли, как если бы программа была защищена от несанкционированного доступа. Я нажал кнопку и вернул авторское право. Слова тут же растаяли. Что ж, если машина молчит, поговорим с людьми. У парня была подружка, некая Дженна Кейтен. Лейтенант полиции сказал, что именно ее подозревают в убийстве. Она-то и нашла тело. При взгляде на девушку у меня дыхание перехватило: длинные ноги, каштановые волосы, спадающие на плечи тяжелой волной, и глаза: зеленые, манящие в свои бездонные глубины. «Думай о деле, Д’Амато», — напомнил я себе. Было заметно, что до моего прихода она плакала. — Не решаюсь предложить вам сигарету, — начал я, — у вас для этого слишком благопристойный вид. — Может быть, кофе? — Не откажусь. И еще содовой. Выйдя из комнаты, я достал из автомата два кофе и бутылку содовой. — Может, начнем сначала? Расскажите мне подробно всю историю, — говорил я, тщетно пытаясь укротить фонтан содовой. — Покойный был ученым и, как говорят, трудился над какой-то генетической проблемой, я в этом полный профан. Прочтите лекцию первокурснику. Она отхлебнула из чашки. — Верно, Глен работал над проблемой человеческого генома, а точнее — его особого вида. — Он из тех ребят, которые пытаются вычленить и классифицировать каждое белковое соединение, каждый ген человека? — спросил я. — Правильно, — ответила девушка. — Только современные генетики работают в узкоспециализированных областях. И Глен занимался сугубо специфическим разделом этой науки. Несколько раньше, пару лет назад, его предшественники обнаружили какой-то странный материал в некоторых Х-хромосомах, но не во всех, а лишь в восьми процентах изученных. — Какой-нибудь необычный ген? — Это даже не совсем ген, так как он не влияет на поведение или самовыражение человека. — С этого места — подробнее. Дженна была ангельски терпелива. — Это своеобразный вид белкового кода, но он — не ген. Ведь только пять процентов ДНК в наших геномах превращаются в гены. Остальное иногда называют «отходами ДНК». На этих «отходах» и специализировался Глен. — И каких результатов он добивался? — спросил я. — Ну, Глен, то есть мы с Гленом, пытались прочитать код этого странного генетического материала. Не в переносном смысле, как это принято понимать, а в самом прямом — по буквам и словам. — Вам удалось формализовать язык генов? — Не самих генов, а тех самых «отходов», остальных девяноста пяти процентов наших ДНК в хромосоме X. — Понимаю, — пробормотал я, хотя если и понимал, то плохо. — А при чем тут смерть Глена? — Он позвонил мне и сообщил, что окончательно перевел код, а текст вывел на дисплей… А когда я вошла в квартиру, он уже был мертв. — Девушка зарыдала. — Я боюсь, что его убили эти слова… — Конечно, все это могло оказаться чистейшей липой: девица убила приятеля и запудривает следствию мозги мудреными научными словечками… Но с другой стороны, результаты вскрытия не указали никакой явной причины, по которой все внутренние органы человека могли отказать одновременно, в одну секунду. «Картина такая, будто у него внутри все взорвалось», — вспомнил я слова инспектора Дейва. Мне стало понятно, что Глен умер не от инфаркта или инсульта. Случай был пострашнее: что-то проникло в его организм, а потом это «что-то» включило и выключило некий главный рубильник. Слова на экране? — А вы успели прочитать эти слова? — спросил я. Девушка подняла глаза, и они заново сфокусировались на мне, словно она вернулась из дальней дали, куда ее унесли мысли. — Нет, — сказала она, — когда я приехала, они уже
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »