молча моргает, на лице ее застыла улыбка.

П р о г р а м м е р. Три… и сразу че… – че… – четыре! Эквадор, Чили… – невелик скачок. А теперь… теперь… Гм… эк ты следы путаешь, дядя. Почище зайца. Заяц-педофил, новое в зоологии. Ничего-ничего, и не таких догоняли.

А р т у р. В общем так. К моему дому ведет красивая лесная дорога, скорее даже аллея. Это не совсем лес, а светлая лиственная роща; знаешь, бывают такие – прозрачные и узорчатые, как ряд хрустальных фигурок на каминной полке… Там превосходно дышится и в принципе нельзя заблудиться, так что не волнуйся. Она отделяет мой дом от шоссе, и начисто глушит шум самых громогласных грузовиков. Ты ведь не любишь, когда тишину нарушает кто-нибудь, кроме тебя самой? Так ведь? Ландыш?..

П р о г р а м м е р (рассеянно). Пой, заинька, пой… пой, не умолкай… Главное, маршрута не меняй. Ты ведь у нас любишь сервера добавлять. Хитрый, сволочь… Есть! Пятый! Осталось четыре. (напевает) Не меняй маршрут, не меняй…

А р т у р. Молчишь? Ну, молчи, молчи. Молчание знак согласия. Главное, не забудь потом о нашем договоре. Да… так вот, аллея приводит к дому. С этой стороны он кажется небольшим, всего один этаж. Сплошная стеклянная стена, а перед ней – лужайка с мягкой-премягкой травой, шелковой и блестящей. Тебе было бы приятно поваляться там в купальнике… или даже… (пауза) шелк к шелку – вы бы замечательно подошли одна другой – ты и лужайка. Стеклянная стена… ах нет, об этом я уже сказал.

П р о г р а м м е р (увлеченно стуча по клавишам). Сказал, сказал. Повторяешься, сволочь. Ишь ты – в купальнике или даже без… шелк к шелку… размечтался…

А р т у р. Стена эта раздвижная, так что в хорошую погоду лужайка становится частью гостиной. Мебель легкая, плетеная – и внутри, и снаружи. А на полу ковер – красный, пушистый, похожий на траву. Стоит только прилечь – и он сам ласкает тебя, гладит по всему телу, как нежный возлюбленный. Представляешь: ярко-зеленый ковер снаружи и ярко-красный внутри… и уйма подушек, сколько угодно. Можно обложиться ими со всех сторон, подсунуть хоть под бок, хоть под грудь, хоть под живот, хоть под попу… (пауза) и просто лежать, глядя на деревья, слушая птиц и шорох листьев на ветру. А ночью – звезды! Видела бы ты мои звезды! Я заплатил за них едва ли не столько же, сколько за лужайку! Но они стоят каждого потраченного цента! Ты слышишь? Ландыш!

П р о г р а м м е р (поспешно перебегает к ноутбуку). А, черт! Слы-шу, слы…

Д е в о ч к а (с улыбкой). Слышу, слышу. У тебя очень дорогой дом.

А р т у р. Четыре миллиона хайлеров. По тогдашнему курсу это было сорок тысяч долларов. Теперь дороже.

Д е в о ч к а. Еще бы. Там ведь еще и водопад, да? Ты говори, говори, я слушаю.

Программер снова перебегает к рабочему столу.

А р т у р. Верно. Значит, кое-что ты все-таки запомнила. Но водопад – это с другой стороны. Сначала идет внутренний дворик. Небольшой такой дворик с фонтаном, но не бьющим струей с глупыми неприятными брызгами, а журчащим. Легкое такое журчание, воркочущее, словно губы, которые шепчут на ухо всякие нежности. Если твой глаз устанет от лишней свободы – это ведь бывает даже с такими молодыми красавицами, как ты… Если тебе вдруг захочется уюта, своего угла, сонного, теплого, наполненного шепотом медленной воды, ее тихим серебряным спокойствием, то нет с мире лучше места, чем это патио. Ты ведь знаешь, что такое патио, правда? (пауза)

П р о г р а м м е р. Семь! Сейчас, сейчас…

А р т у р. А водопад находится чуть дальше, если пройти через патио, а потом по коридору. Его совсем не слышно в доме, что странно: такой большой и сильный водопад и такой бесшумный! Но архитектор растолковал мне, что это особый акустический эффект. В природе таких не бывает, только в Хайме, представляешь? В общем, ты начинаешь его слышать, только когда открываешь дверь в самом конце коридора, зато сразу на всю катушку, ревом, как и положено истинному водопаду. Представь: вот мы с тобой выходим на смотровую площадку… Мы стоим на высоте семисот метров над водой фиорда, уходящего вдаль, к морю, а из-под наших ног вытекает поток, мощный и скользкий, как тело гигантского питона… и низвергается вниз, вниз, вниз! Тебе становится страшно, и ты… нет-нет, я не настаиваю, я просто говорю, что моя рука всегда здесь, наготове, рядом с твоим плечом, с твоей спиной… (пауза) И брызги, брызги водяной пыли, впитавшей в себя все радуги на свете! Словно мы с тобой вместе принимаем душ! Мы с тобой вместе… (пауза)

П р о г р а м м е р. Восемь! Последний… остался последний сервер… Только не перекинься мне сейчас… только не перекинься…

А р т у р. А спальни высечены в скале под гостиной. Их окна выходят на водопад, вернее, под него. Если ночью не спится, то можно раздвинуть тяжелые атласные шторы и смотреть на падающую воду. В чем ты спишь – в пижаме?

Пауза. Девочка на экране по-прежнему моргает, на лице ее неподвижная улыбка. Программер увлеченно стучит по клавишам.

А р т у р. Ландыш? Ты меня слушаешь?(пауза) Ландыш…

П р о г р а м м е р. Шит! (поспешно перебегает к ноутбуку) Ко-неч-но…

Д е в о ч к а. Конечно слушаю. Я не люблю пижамы.

А р т у р. Тогда в чем? А, понимаю… ты, наверно, предпочитаешь вообще без всего… это должно быть так красиво… (пауза)

П р о г р а м м е р. Заглотил, сволочь? Небось, слюной сейчас истекаешь, глазки закатил… (перебегает назад к рабочему столу) Пожуй сопли, пожуй… Мне совсем ничего осталось, минутка-другая.

А р т у р. Это должно быть просто прекрасно, Ландыш. Линии твоего тела на простыне и линии воды за окном, такие же длинные, плавные, упругие… Это настолько красиво, что я… (пауза)

П р о г р а м м е р (торжествующе). Есть! Вот он, АйПи! Так-так… теперь ты мой, слизняк, мой. Та-а-ак… ну-ка, посмотрим, что там у тебя на диске.

А р т у р. Ландыш. Ландыш! Ты все время куда-то пропадаешь.

П р о г р а м м е р. Ничего, подождешь. Теперь ты уже никуда не денешься… Опа… и семейные снимки тут же держит, сволочь. Ну и морда…

А р т у р. Ландыш!

Пауза

П р о г р а м м е р. А ну-ка, поглядим на тебя… Ну и урод…

Нажимает на клавишу, и на третьем экране появляется крупный план - фотография пожилого мужчины. Лысина, отдутловатое лицо, маленькие глазки, толстые губы. Его уродство особенно заметно в контрасте с изящным, молодым и мужественным образом анимации.

П р о г р а м м е р. Ну и урод! А туда же – «плавные линии за окном»! Сволочь. Что молчишь? Небось, рюхнул, что дело неладно, а? Стучишь сейчас по клаве, заметаешь следы? Поздно, лысый заяц. Теперь петляй, не петляй, мой ты со всеми потрохами. Ну что? Сразу тебя сдать или сначала подоить немного? (переходит к ноутбуку и набирает там текст, который тут же претворяется в голос