корреспондента балтиморской газеты «Сан» (Sun) продемонстрировал, что растения и отдельные клетки улавливают сигналы неизвестной природы. Статья об этом появилась в «Сан», а ее выжимка в «Ридерз Дайджест» (Reader's Digest). Бакстер подсоединил гальванометр к филодендрону и принялся выяснять у журналиста год его рождения, как будто это он, журналист, был подсоединен к детектору лжи.

Бакстер назвал по порядку годы с 1925 по 1931, причем было условлено, что журналист всякий раз должен ответить «нет». После этого Бакстер определил настоящий год рождения, совершенно четко указанный растением.

Профессиональный психиатр д-р Аристид Эссер (Aristide H. Esser), директор исследовательской лаборатории больницы Роклэнд Стэйт (Rockland State) в Нью-Йорке, успешно повторил этот эксперимент. Совместно с химиком Дугласом Дином (Douglas Dean), сотрудником Инженерного колледжа Ньюарк, они провели эксперимент с участием мужчины и его филодендрона, который он сам вырастил и очень любил.

Ученые подсоединили полиграф к растению и задали его владельцу несколько вопросов, предварительно попросив его отвечать то правду, то ложь. Цветок без труда указал посредством гальванометра на лживые ответы, и д-р Эссер, который до этого смеялся над опытами Бакстера, вынужден был признаться: «А ведь Бакстер все-таки прав, черт побери!»

Чтобы выяснить, обладают ли растения памятью, Бакстер разработал эксперимент, в котором растение должно было определить неизвестного убийцу другого растения. Для участия в опыте Бакстер отобрал шесть добровольцев из числа своих учеников. Некоторые из них были полицейскими с многолетним стажем. Шесть участников эксперимента вслепую вынули из шапки свернутые листки бумаги, на одном из которых было написано указание выдернуть с корнем, растоптать и полностью уничтожить один из двух цветков, росших в одной комнате. «Преступник» должен был совершить это злодеяние в полной тайне: ни Бакстер, ни другие пять добровольцев не знали, кто он. Таким образом, второй цветок оставался единственным свидетелем преступления.

Подсоединив детектор лжи к выжившему цветку и подведя к нему одного за другим всех шестерых подозреваемых, Бакстер определил виновника. Он уже не удивлялся тому, что растение никак не реагировало на пятерых участников, но стоило «преступнику» приблизиться к цветку, как стрелка гальванометра начинала бешено метаться. Конечно же, растение могло почувствовать и отразить в показателях гальванометра чувство вины «убийцы», но поскольку тот действовал в интересах науки и не чувствовал особых угрызений совести за содеянное, Бакстер предположил, что растение запомнило и узнало источник вреда, причиненного другому цветку.

Ученый также обнаружил, что между растением и его хозяином существует особая связь, не ослабевающая ни на каких расстояниях. Используя синхронизированные секундомеры, Бакстер заметил, что растения реагируют на его мысли, когда он находится в другой комнате, на другом конце коридора и даже в соседнем квартале. Тогда он отъехал от своего офиса на двадцать пять километров, а когда вернулся, то обнаружил, что его растения бурно отреагировали именно в тот момент, когда он решил к ним вернуться.

Затем Бакстер уехал читать лекции по всем Соединенным Штатам. Он рассказывал о своем первом опыте 1966 года и показывал слайд того самого «драконьего дерева». Растение, по-прежнему жившее в его рабочем кабинете в далеком Нью-Йорке, неизменно реагировало каждый раз, когда он показывал слайд с его изображением.

Кроме того, настроившись на определенного человека, растения способны поддерживать с ним постоянную связь, даже если он затеряется в многотысячной толпе. Накануне Нового года Бакстер отправился в самый центр Нью-Йорка с записной книжкой и секундомером в руке. На улицах была невероятная давка. Бакстер отмечал в своем блокноте, что с ним происходит: вот он идет, бежит, спускается на эскалаторе в метро, вот его чуть не сбила машина, и вот он спорит с продавцом газет. Вернувшись в лабораторию, он обнаружил, что каждое из трех растений, подключенных к отдельному гальванометру, схоже отреагировали на его эмоциональные состояния во время этого маленького приключения.

Желая выяснить, реагируют ли растения на дальних расстояниях, Бакстер попросил свою знакомую записать детали ее тысячекилометрового перелета с пересадками, а сам подсоединил детекторы лжи к ее комнатным растениям. Используя синхронизированные часы, они обнаружили реакцию растений на эмоциональный стресс женщины в моменты приземления самолета.

Чтобы проверить реакцию растений на расстоянии миллионов километров и выяснить, влияет ли пространство на «глубинное восприятие» растений, Бакстеру хотелось бы отправить цветок с гальванометром на Марс, а самому отследить при помощи современных средств связи реакцию растения на эмоции его хозяина здесь, на Земле.

Радиоволны, распространяясь со скоростью света, преодолевают расстояние от Земли до Марса за 6–6,5 минут. Предлагаемый Бакстером опыт позволил бы определить, доходит ли сигнал человеческих эмоций до Марса быстрее электромагнитной волны. Бакстер же предполагает, что сигналы человеческих чувств распространяются мгновенно. Если окажется, что эмоциональный сигнал достигает Марса быстрее электромагнитных волн, то станет очевидным, что человеческая мысль и чувства выходят за рамки нашего представления о времени и распространяются вне электромагнитного спектра.

«Согласно восточной философии, — говорил Бакстер, — существует вневременная связь между всем на свете. Вселенная находится в равновесии, и если в какой-то ее части равновесие нарушается, то нельзя ждать сотни световых лет, чтобы этот дисбаланс обнаружить и устранить. Возможно, речь идет как раз об этой вневременной связи, об этом единстве всего живого».

Бакстер так и не смог определить, каким образом человеческая мысль и чувства передаются растению. Он помещал растение в клетку Фарадея и в свинцовый контейнер, но оба эти экрана никоим образом не нарушили канал связи, соединяющий растения и человека. Следовательно, волны этой связи лежат за пределами электромагнитного спектра. Кроме того, они связывают не только существа, но даже отдельные клетки.

Однажды, порезав палец, Бакстер смазывал ранку йодом и вдруг заметил, что подключенное к полиграфу растение немедленно отреагировало, по-видимому, на смерть нескольких клеток пальца Бакстера. Хотя это могла быть реакция на эмоции Бакстера при виде крови или на ощущение жжения йода, он вскоре определил специфический график, который растение чертило при смерти любой живой ткани.

«А что, —