больше сражаться!

Дагда досадливо поморщился и произнес:

— Данила, ситуация «Гамма два»…

Что-то происходит, и я вдруг осознаю, что стою рядом с Алисой, занеся руку для удара. Меня останавливает ее взгляд.

В нем нет страха или ненависти.

— Я же говорил! Кукла!

Только жалость.

Я не могу…

— Данила, ситуация «Гамма два»! Убей ее!

Рука сдвигается на пару сантиметров вперед. Мне кажется, что мое тело сейчас разорвется от разнонаправленных усилий.

— Мастер… пожалуйста… не надо…

— «Гамма два»!

Алиса делает шаг ко мне.

— Что ты делаешь? — удается выдавить мне, хотя клыки очень мешаются во рту. — Беги.

Алиса гладит меня по щеке и шепчет:

— Ты сможешь. Я победила дрянь в себе. И ты сможешь. Борись.

Потом поворачивается к двум чудовищам, которые играют с нами в эту забавную игру, и протягивает им коробку. Переворачивает ее.

— Хватит, я сказала.

Коробка пуста.

Я чувствую облегчение.

Внутри меня что-то рвется. Я понимаю, что сейчас подчинюсь приказу и убью Алису.

Бью другой рукой, сильно и неожиданно, прежде чем меня успевают остановить.

Когти легко пробивают ребра и рассекают сердце. Это больно, зато сразу обездвиживает меня.

Я не успел причинить вред Алисе.

Я умираю достаточно быстро.

ЭПИЛОГ

Комнату освещало с десяток разновеликих свечей. Установлены они были частью в подсвечниках, частью в блюдцах, а то и просто венчали вершины сталагмитов оплавленного воска. Очевидно, эстетика беспокоила хозяина в последнюю очередь.

Как и элементарный порядок.

Сумрак, в котором тонули дальние углы комнаты, не мог скрыть свисающие нищенскими лохмотьями обои, грязный пол и кучи хлама. Мусор в комнате валялся повсюду, здесь явно не убирались годами. Более-менее прибрано было только на столе, на котором высилась замысловатая алхимическая конструкция да лежала шахматная доска.

В алхимической конструкции застыла какая-то серая масса.

На доске стояли всего две фигуры: белая пешка и оловянный солдатик.

— Никогда бы не подумала, что такое возможно, — произнесла женщина. Ее нога уже почти восстановилась, но Розенблейд пока все равно опиралась на трость. Не хотела рисковать. — До сих пор не могу поверить.

Ален хмыкнул и закинул в рот кубик жевательной резинки. Малиновой. С недавних пор он стал покупать только малиновую.

— Вы не расстраивайтесь, шеф. Наверное, это какая-то ошибка программистов.

Ален вновь хмыкнул. Главный Механик поднял на него взгляд и улыбнулся.

— А вы попались, Розенблейд.

— Что?

— Ален вот догадался. Неужели вы думаете, что я, добравшись до Богдана раньше детишек и даже раньше Сима, не мог сам уничтожить катрены? Разве я стал бы так рисковать? Если бы дело было только в том, чтоб какие-то старые бумажки не попали в руки этих фанатиков?

Розенблейд выглядела растерянной. Ален протянул ей кубик малиновой резинки, но женщина лишь раздраженно отмахнулась.

— Что вообще происходит? Я терпеть не могу, когда меня используют втемную.

— Хорошо, — покладисто кивнул Главный Механик. — Вы отлично поработали и заслуживаете объяснения. Я давно знал, где прячется Богдан. Вычислил логически. Капсула параллельной реальности, которую мы когда-то создали, чтобы заточить Зверя — убежище, куда никто из сидов случайно не заглянет, и искать там беглеца не будет.

— Почему же не захватили катрены?

— Потому что я ученый. Я не верю в пророчества. Собственно, Цех на протяжении нескольких столетий успешно нейтрализовал все попытки луддитов изменить мир. Даже когда они следовали имевшимся у них катренам.

— А зачем же тогда… все это?

— Вы так и не поняли? Разве мы не провели уникальный эксперимент? Ведь споры о том, после какого предела модернизации человек перестает быть человеком, не утихали многие десятилетия. Никто и подумать не мог, что Данила преодолеет программу. А он смог! Разве у вас не захватывает дух при мысли о том, насколько стойкой может быть человеческая личность?

Розенблейд и Ален молча переглянулись.

— Помимо этого, — продолжил Главный Механик, — после того, как Данила столь благородно пожертвовал собой на глазах у Алисы, я и ломаного гроша не дам за то, что она станет одной из луддитов. Она станет нашим союзником.

Чистильщики вновь переглянулись.

— Ален, ты скажешь?

— Почему сразу я? Ну ладно. Шеф, тут одна проблема…

Главный Механик непонимающе посмотрел на коротышку.

— В общем, Накано доложил, что Алиса вернулась в «Воробьиные поля». Он сам ее подвозил. Девчонка сказала, что может луддиты и не правы, но… гм… извините… Она сказала, что вы — то еще дерьмо.

— И еще, — добавила Розенблейд. — Когда Данилу восстановили, он удрал из реанимационного отделения. И мы уже третьи сутки не можем его найти… Шеф? Что с вами?

Чистильщики ожидали чего угодно, но только не этого.

Главный Механик хохотал, утирая слезы и хлопая себя руками по коленям.