нельзя было назвать приятной новостью, и даже встреча с тетушкой Морин не избавила Чучу от мрачных мыслей о том, что необходимо оплатить огромный счет, при том что он так и не получил контракта со звукозаписывающей фирмой и долгожданных миллионов. Но что если?..

— Эй, О’Брайен, — окликнул лепрекона Чуча. — Твой горшок с золотом еще на месте?

— Да, а что? — удивился О’Брайен. Горшок валялся где-то под сиденьем, и О’Брайен был счастлив, что ему больше не надо все время держать его на коленях.

— Помню, ты говорил, что не потратил оттуда ни монетки.

— Ну да.

— Тогда… может быть… ты бы мог одолжить мне немного? А то у меня небольшие проблемы с наличностью.

— Почему бы нет, — весело ответил О’Брайен. — Дружба дороже денег.

— Никогда не думал, что услышу эти слова от лепрекона, — заметил Артур.

— Он же лепрекон-трам-тарарамщик, — пояснила Верзилка. — В этом-то вся и разница.

— Точно, — обрадовался О’Брайен. — Я трам-тарарамщик. — Он решил не рассказывать о том, что отличительной особенностью лепреконского горшка с золотом было то, что он никогда не пустел. Сколько бы золота из него ни взяли, горшок наполнялся монетами заново сам собой. Будет лучше, если друзья об этом не узнают и будут считать его поступок невиданной щедростью.

— Спасибо, О’Брайен, — поблагодарил его Чуча. — Надеюсь, я не слишком тебя стесню?

— Ну что ты, — ответил О’Брайен. — Ничуть. Всегда рад протянуть другу руку помощи.

— Рад, что ты все еще считаешь меня другом, — вздохнул Чуча.

— А почему он не должен считать тебя другом? — спросила Верзилка.

— Ну… все пошло как-то не так. Миллионерами мы не стали. Должно быть, я плохой менеджер.

— Эй, старина, — вмешался Шелупоня, — ты отлично справился.

— Конечно, — подтвердила Верзилка. — Если бы не ты, нас бы здесь сейчас не было, скажи, Артур?

— Ты прекрасно справился, — признал Артур. — Мы, конечно, не разбогатели и не прославились, но получили огромный опыт, который нам всем пригодится, правда? Кстати, во сколько мы выступаем на званом ужине зомби в субботу?

— Я же все отменил, — напомнил Чуча.

— Так назначь снова, ты же теперь наш менеджер. И предупреди их, что мы ввернем в концерт парочку трам-тарарамских песенок. Они, конечно, будут носы воротить поначалу, но в конечном итоге, думаю, им понравится.

— А ты, Верзилка, — спросил Шелупоня, — ты сможешь выступить с нами в субботу?

— Только попробуй мне помешать, — рассмеялась Верзилка.

— Гы? — обеспокоенно промычал Чипс. — Гы-гы-гЫ?

— Само собой, старина, — успокоил его Шелупоня, — ты по-прежнему будешь нашим подручным.

— Мотор немного остыл, — сказал Чуча. — Если мы поедем аккуратно, то сможем добраться до гоблинской заправки, где зальем воды и горючего. Может даже перекусим их яичными рулетами. А там и до дома рукой подать.

И они поехали домой, в свой Непутевый лес. В дороге пришлось провести несколько часов подряд, но никто не жаловался на усталость, потому что им было о чем поговорить. Одна обвинительная речь Артура по поводу яичных рулетов заняла целый час, потом они играли в слова.

Когда они добрались до холмов, где жила Верзилка, она попросила высадить ее у обочины. Все долго и крепко обнимались на прощание и договорились встретиться на репетиции в следующую среду. Потом Верзилка бросилась в лес и исчезла за деревьями. Остальные проводили ее взглядами.

— Наверное, на луну выть побежала, — заметил Чуча и поспешно добавил: — Но лично я ничего плохого в этом не вижу.

— Думаете, с ней все будет хорошо?

— Еще бы, — сказал Шелупоня. — Она конечно, оборотень, да…

— Но больше не стыдится! И с песней веселится! — хором подхватили остальные. Чипс вместо этих слов промычал свое «Гы!», а Гарет выдул столбик пузырьков, но все это означало одно и то же.