- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (70) »
своих лучи.
Мне тепло в твоей тени.
Вот и все. Молчи ...
Эту песню поутру промолчат грачи. Ты уйдешь, и я умру ... Вот и все. Молчи ... 1957
И вечно один и тот же звук - листья мои шелестят устало - Почему так много Деревьев вокруг? Почему, почему Земли так мало?
(Вы о чем, леса, землю все просите? Ваши чудеса - кроны да просеки). Почему засыхает побег один, другой свою крону купает в тучах? гибнут на жирной Земле равнин и живут на базальте холодной кручи?
(Почему же совсем не растет один, а кто-то крону купает в тучах? Почему для одних - покой равнин, а для других - неизбежность кручи?)
Почему ты, Земля, не ко всем равна? К одним ты суха, к другим ты влажна. Налей ты и мне своего вина, дай утолить мне сегодня жажду.
(Налей же и мне своего вина, сегодня мне пьяным быть очень важно. Вы о чем, леса, землю все просите? Ваши чудеса - кроны да просеки.) 1957
Шальная развеселая картина - мне осень платит листьями за грусть, но все они застряли в паутине, и я до них никак не дотянусь.
А может быть в стране далекой где-то, куда не залетали корабли, в ходу такие желтые монеты - раскаянья и совести рубли.
Осталось две получки до метели и ни одной любви до рождества, но ласточки еще не улетели, и на березах желтая листва. 1958
Дети в него из рогаток стреляли, робкие барышни делали крюк. Был он белее кастрюльной эмали, и припадал он на правую руку.
Был он не пьян, просто очень взволнован, но было всем непонятно и ново, что вверх ногами по улице шел он нервной походкой в перчатках дешевых.
Был он безмолвен и очень печален, только в груди нарастало, как вой: Вы объясните доступно вначале, что вы все ходите вниз головой?! 1958
Помог Лукиан в вашей тине увидеть сквозь тысячи лет, как тягостны Зевсу богини, как гадок ему Ганимед,
как Мойры вплетают несчастье в Арахны липучую нить, как дорого вам безучастье, как любите вы не любить.
Инертна душа Афродиты, без песен замшел Пелиоп, и туп на созвучья и рифмы обрюзгший от сна Аполлон.
Не знают к земле интереса, живут без друзей и врагов. . . И только Идас и Марпесса похожи чуть-чуть на богов.
Беседами в форме эклоги давно уж не балуют нас замолкшие боги. Великие боги, воспряньте, пришел этот час!
Зевес, твои дети ослепли, и Стикс затопил полземли, и спился Гермес, а Асклепий дурманам предаться велит.
Ты, Аргус, плащом многозвездным озябшую землю одень, не то проклянете, но поздно свою олимпийскую лень. Гефест, из Аида взойди ты!
Жена пусть идет впереди — нужна красота Афродиты, чтоб высшие цели спасти.
Нужна нам святыня живая, не догмы, что крепче оков. Мы поздно, увы, прозреваем насчет своих бывших богов.
И поздно к нам опыт подходит, цена его — горе и смерть. И свойственно нашей природе жестокое право посметь.
Посметь и убить, и прелюбы свершить, и украсть, . . и не раз. Вы боги, а мы все же люди. . . Мы можем, увы! больше вас.
Воспряньте, свой облик примите, свою благородную стать. Безумные в мире событья! Не верят ни в вас, ни в Христа.
Мы можем свой род уничтожить, страдая инсультом вины. Мы вам надоели, и все же вернитесь! Вы очень нужны. 1959
И дергался он странно, и наверно, его та женщина все дергала за лацкан. И было видно - ему плохо, скверно, до невменяемости человек заласкан. ъ
И шляпа его съехала на ухо, а шляпка у нее в траву упала. И жить он не хотел, но глухо, глухо она его к любви все призывала.
И повторяла все одну и ту же фразу- вопрос бессмысленный и грандиозный - Скажи мне правду, правду, я ни разу не вспомню, ведь еще не поздно.
- С ума ты сходишь, - он в ответ бормочет- возьми себя ты в руки! Он уверен, что говорит разумно, то, что хочет, но загнан в угол он, несчастен и потерян.
Машина, что писать умеет письма, и верить обещаниям, и ждать всей тяжестью судьбы на нем повисла. Скажи мне правду, я хочу все знать! 1959
И не сомневаюсь в той же мере, в какой горю от страшных мук. Но разорвать порочный круг Боюсь, себя в беде уверя.
И не решаюсь произнесть вопрос жестокий и постыдный, чтобы услышать то, что видно и предпочесть покою честь.
И мы молчим, молчим лукаво Пока молчать имеем право. 1959
Конверт был с маркой голубой. На ней твоя головка, повернутая так неловко, что я все плакал над тобой.
Воспоминаний тех казна лежит, их тратить не могу я. Тебя я встретил- не узнал И полюбил совсем другую.
Но в том краю, где Горний Скит, она не мне принадлежит. 1959
Сто диезов сейчас фокусируют в нас, философствует джаз и пульсирует бас.
Шесть
Эту песню поутру промолчат грачи. Ты уйдешь, и я умру ... Вот и все. Молчи ... 1957
ЛЮБОВЬ, ЧТО ЗЕМЛЯ
Любовь, что Земля, а Люди - что Лес, кленами и сосняками... Недоуменный стою, как крест с березовыми руками.И вечно один и тот же звук - листья мои шелестят устало - Почему так много Деревьев вокруг? Почему, почему Земли так мало?
(Вы о чем, леса, землю все просите? Ваши чудеса - кроны да просеки). Почему засыхает побег один, другой свою крону купает в тучах? гибнут на жирной Земле равнин и живут на базальте холодной кручи?
(Почему же совсем не растет один, а кто-то крону купает в тучах? Почему для одних - покой равнин, а для других - неизбежность кручи?)
Почему ты, Земля, не ко всем равна? К одним ты суха, к другим ты влажна. Налей ты и мне своего вина, дай утолить мне сегодня жажду.
(Налей же и мне своего вина, сегодня мне пьяным быть очень важно. Вы о чем, леса, землю все просите? Ваши чудеса - кроны да просеки.) 1957
ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ
А ветры закружили, завертели листву и закачали сосняком, но ласточки еще не улетели, и даже люди ходят босиком.Шальная развеселая картина - мне осень платит листьями за грусть, но все они застряли в паутине, и я до них никак не дотянусь.
А может быть в стране далекой где-то, куда не залетали корабли, в ходу такие желтые монеты - раскаянья и совести рубли.
Осталось две получки до метели и ни одной любви до рождества, но ласточки еще не улетели, и на березах желтая листва. 1958
НЕКТО В ШЛЯПЕ
Некто в огромной сиреневой шляпе шел по проспекту в ужасном волненье, не разбирая, по лужам он шлепал и на прохожих смотрел с удивленьем.Дети в него из рогаток стреляли, робкие барышни делали крюк. Был он белее кастрюльной эмали, и припадал он на правую руку.
Был он не пьян, просто очень взволнован, но было всем непонятно и ново, что вверх ногами по улице шел он нервной походкой в перчатках дешевых.
Был он безмолвен и очень печален, только в груди нарастало, как вой: Вы объясните доступно вначале, что вы все ходите вниз головой?! 1958
ПЕСНЯ К БОГАМ ЭЛЛАДЫ
Узнав в бесконечных дорогах вселенской любви прейскурант, великие боги, уставшие боги, я понял ваш главный талант.Помог Лукиан в вашей тине увидеть сквозь тысячи лет, как тягостны Зевсу богини, как гадок ему Ганимед,
как Мойры вплетают несчастье в Арахны липучую нить, как дорого вам безучастье, как любите вы не любить.
Инертна душа Афродиты, без песен замшел Пелиоп, и туп на созвучья и рифмы обрюзгший от сна Аполлон.
Не знают к земле интереса, живут без друзей и врагов. . . И только Идас и Марпесса похожи чуть-чуть на богов.
Беседами в форме эклоги давно уж не балуют нас замолкшие боги. Великие боги, воспряньте, пришел этот час!
Зевес, твои дети ослепли, и Стикс затопил полземли, и спился Гермес, а Асклепий дурманам предаться велит.
Ты, Аргус, плащом многозвездным озябшую землю одень, не то проклянете, но поздно свою олимпийскую лень. Гефест, из Аида взойди ты!
Жена пусть идет впереди — нужна красота Афродиты, чтоб высшие цели спасти.
Нужна нам святыня живая, не догмы, что крепче оков. Мы поздно, увы, прозреваем насчет своих бывших богов.
И поздно к нам опыт подходит, цена его — горе и смерть. И свойственно нашей природе жестокое право посметь.
Посметь и убить, и прелюбы свершить, и украсть, . . и не раз. Вы боги, а мы все же люди. . . Мы можем, увы! больше вас.
Воспряньте, свой облик примите, свою благородную стать. Безумные в мире событья! Не верят ни в вас, ни в Христа.
Мы можем свой род уничтожить, страдая инсультом вины. Мы вам надоели, и все же вернитесь! Вы очень нужны. 1959
СВИДАНИЕ
На берегу реки, у перекрестка (пожалуй, было девять с половиной) стоял мужчина небольшого роста с высокой женщиной (как видно - с половиной)И дергался он странно, и наверно, его та женщина все дергала за лацкан. И было видно - ему плохо, скверно, до невменяемости человек заласкан. ъ
И шляпа его съехала на ухо, а шляпка у нее в траву упала. И жить он не хотел, но глухо, глухо она его к любви все призывала.
И повторяла все одну и ту же фразу- вопрос бессмысленный и грандиозный - Скажи мне правду, правду, я ни разу не вспомню, ведь еще не поздно.
- С ума ты сходишь, - он в ответ бормочет- возьми себя ты в руки! Он уверен, что говорит разумно, то, что хочет, но загнан в угол он, несчастен и потерян.
Машина, что писать умеет письма, и верить обещаниям, и ждать всей тяжестью судьбы на нем повисла. Скажи мне правду, я хочу все знать! 1959
СОНЕТ ИЗМЕНЫ
Я все отдал бы, чтобы верить в твою измену, милый друг. Я не боюсь тогда разлук, когда осознана потеря.И не сомневаюсь в той же мере, в какой горю от страшных мук. Но разорвать порочный круг Боюсь, себя в беде уверя.
И не решаюсь произнесть вопрос жестокий и постыдный, чтобы услышать то, что видно и предпочесть покою честь.
И мы молчим, молчим лукаво Пока молчать имеем право. 1959
СОНЕТ НЕСОВПАДЕНИЙ
Я жил, как будто я бессмертен, как боги греческие встарь. Григорианский календарь хранил в заклеенном конверте.Конверт был с маркой голубой. На ней твоя головка, повернутая так неловко, что я все плакал над тобой.
Воспоминаний тех казна лежит, их тратить не могу я. Тебя я встретил- не узнал И полюбил совсем другую.
Но в том краю, где Горний Скит, она не мне принадлежит. 1959
ДЖЕМ
Наши лица просты, как открытая дверь, как раскрытые рты наши души теперь.Сто диезов сейчас фокусируют в нас, философствует джаз и пульсирует бас.
Шесть
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (70) »