Но разумеется, ее там не было… пока.
«Не очень удобное орудие убийства, — подумал Александр. — Рукоятка длиной дюйма четыре из гладкой и тяжелой слоновой кости отлично сохранит отпечатки пальцев, если убийца не проявит должной осторожности. Лезвие еще длиннее и отнюдь не острое, как бритва, и конец слегка затуплен. Но все же, если ударить посильнее и поточнее, нож вполне мог пронзить сердце».
Александр содрогнулся.
Стук в дверь прервал его размышления. Стучавший вошел, не дожидаясь приглашения.
— Вы заняты, дядя Александр?
— Нет-нет. Входи, Эндрю.
Эндрю, не останавливаясь, ловко оттолкнулся одной ногой, подпрыгнул и уселся на край стола. Под тяжестью его тела это крепкое сооружение жалобно застонало. Маленькие свиные глазки Эндрю смотрели на Александра сквозь толстые стекла очков.
— Как у вас с финансами, дядя?
— Сколько на этот раз?
— Пятьсот.
Александр откинулся на спинку вращающегося кресла и внимательно посмотрел на тушу, восседавшую на его столе.
— Я сказал тебе в прошлый раз, Эндрю, что больше не намерен покрывать твои долги, По крайней мере, до тех пор, пока ты не продемонстрируешь, что и сам пытаешься выйти из положения — что означает подыскать себе работу. Так вот, Эндрю, мой ответ тебе: нет.
— Я в отчаянном положении, дядя.
— Это твое дело.
— Что же мне делать?
— Тоже твое дело.
— Мне придется тогда сделать что-нибудь такое… из ряда вон выходящее.
Его слова заставили Александра вздрогнуть. Этот разговор, как и ссора с Толбертом и беседа с Ариэл, уже происходил тогда, раньше. Эндрю был наследником второй половины его состояния — отнюдь не потому, что Александр хоть когда-нибудь относился к Эндрю с любовью, а лишь постольку, поскольку Эндрю был его единственным кровным родственником. И вот сейчас этот никчемный племянничек нуждался в деньгах.
Еще один мотив для убийства.
— Ну и что же ты придумаешь… из ряда вон выходящее, а, Эндрю?
— Не знаю. Но если вы мне не поможете, все, что случится, случится по вашей вине.
Туша соскользнула со стола, прошествовала к двери и вышла. Несмотря на его внушительные размеры, в движениях Эндрю были какая-то грация и ловкость. Странно, что раньше Александр никогда не замечал этого, сейчас он вообще открывал для себя много нового, о чем раньше не подозревал.
Солнечный луч, просачивающийся сквозь занавески, вдруг показался ему привлекательным. К тому же в данный момент Александр не был очень-то расположен оставаться в этой комнате. Он решил, что нуждается в свежем воздухе и в возможности хорошенько подумать.
Вместо ожидаемого уединения он встретил Гарри. Старый Гарри был садовником, сторожем, мастером на все руки, шофером, а по вечерам, когда Анни и ее дочь уходили домой, исполнял обязанности дворецкого. Кроме того, Гарри часть жизни провел в местах заключения и именно этим был особенно полезен Александру.
Под влиянием алкоголя, поставляемого его работодателем, Гарри часто вспоминал о былых подвигах, и многое из его рассказов оседало в записной книжке Александра. Судя по всему, некоторые из «подвигов» так и не были раскрыты, и по меньшей мере в десятке городов Гарри разыскивала полиция.
В данный момент Александра меньше всего занимали поиски нового сюжета. Но у Гарри было что-то на уме.
— Я тут слыхал кое-что, мистер Арлингтон.
— И что же?
— Насчет ваших книжек.
— Моих книжек? Что же ты мог слышать о моих книгах?
— Может, их больше не будет.
Ага, тут явно видна работа Толберта! Наверно, к этому времени о сути письма Фентона, если не о полном тексте, было известно всему дому. Тогда и Ариэл и Армбрустер знали об этом тоже. И Эндрю;
— Какое отношение все это имеет к вам, Гарри, даже если предположить, что это правда? Боитесь потерять работу?
Старик, прищурившись, посмотрел на него.
Меня не беспокоит моя работа, — ответил он. — Но я подумал обо всех тех историях, о которых рассказывал вам, мистер Арлингтон. Все было о кей, пока вы писали ваши книжки. Но теперь, когда книжек, может статься, больше не будет, вы расколетесь фараонам.
— Зачем это мне, Гарри? Что мне за дело до того, каким было ваше прошлое? Вы исправились и теперь зарабатываете на жизнь честным трудом.
— Фараонам на это наплевать.
— Ну я в любом случае не собираюсь сообщать о чем-либо полиции. Гарри, вы что, не верите мне?
Было очевидно, что старик не верит. Он повернулся к Александру спиной и снова принялся работать тяпкой. Движения его были сильны, быстры, точны. А лицо — хмурым и мрачным.
С тем же странным чувством Александр вспомнил, что все это уже происходило. В собственном саду он обнаружил еще одного потенциального убийцу…
Вернувшись в кабинет, Александр тяжело опустился в кресло. Почему же тогда, в первый раз, он не обратил внимания на все эти факты? Почему не понял, что был буквально окружен людьми, которым выгодна его смерть? У всех в доме, кроме старой Анни и ее дочери Агнессы, был мотив для убийства. И по крайней мере, у одного из них, по-видимому, хватило мужества свершить задуманное.
Зазвонил телефон, и Александр машинально поднял трубку,
— Это Михаил.
— А… добрый день.
— Что-то не так, мистер Арлингтон? Ваш голос звучит не очень бодро.
— Все это было очень обескураживающим, сэр.
— Что же именно?
— За исключением двух работниц по дому, которые уходят на ночь в другое место, каждый, живущий под моей крышей, был бы рад видеть меня мертвым.
— Ну не стоит расстраиваться, мистер Арлингтон.
— Вы так думаете?
— Если вы поняли, как мало людей желают вашего присутствия на земле, у вас не должно быть ни малейшего повода сожалеть о возвращении сюда, к нам,
— Гм. Пожалуй, так.
— Вас еще что-то тревожит, мистер Арлингтон?
— По правде сказать, да, сэр. Я не нашел ни одной улики.
— Поищите еще.
— В этом-то все и дело. Понимаете, в моих книгах — и в реальной жизни тоже — не существует никаких улик вплоть до момента убийства. Обычно убийца оставляет в этот момент какие-то следы. Как мне быть с этим?
— Мой дорогой мистер Арлингтон, поверьте мне, я не знаю. Вам