неизвестно как было раскрыто, что прибывшие болгары, как только окажутся в Константинополе, попытаются овладеть городом. По этой причине никому из болгар, за исключением их военачальника, не было позволено входить внутрь [городских стен], и войско разбило лагерь в десяти милях от Константинополя. Андроник Младший, узнав об этом, немедленно отправил своего посла с богатыми дарами и еще более щедрыми обещаниями к болгарскому военачальнику, прося его снять лагерь и вернуться домой, что Болгарин без промедления и сделал. Посему, через неполные тридцать дней после того, как Андроник, свергнув дядю, сделался самодержавным властителем Римской империи, Михаил Болгарин вторгся во Фракию для разорения римских владения. Приведя с собой валахов, он намеревался как можно скорее пойти на захват Дидимотики и Адрианополя. Император, узнав об этом, прибыл в Адрианополь и отправил оттуда посла к Болгарину, прося его объяснить причину [своего вторжения]. Тот ответил, что хочет получить от императора то, что было ему некогда обещано. Если бы, по его словам, он пожелал прийти на помощь его дяде, Андроник Младший никогда бы не смог стать хозяином Римской империи. Мать императора и жены Болгарина, видя эти споры и разногласия, выступила посредником по их примирению и с помощью большой суммы денег, подаренной ей зятю, все уладила. В следующем году сербский король Стефан Неманя стал снаряжать свое войско, чтобы отомстить за оскорбление, нанесенное болгарином Михаилом его сестре, которую тот оставил, прижив с ней детей. Болгарин, узнав об этих приготовлениях, послал просить императора, чтобы тот со своим войском совершил вторжение в Сербию. Сам он со своими болгарами вторгся бы с другой стороны, и у Немани не достало бы сил бороться с ними обоими. Император, приведя в готовность свои войска и подготовив все необходимое для войны, по весне выступил в поход. Однако затем, увидев, что его войско значительно уступает войску сербского короля, стал лагерем в Пелагонии, решив дождаться действий со стороны Болгарина, располагавшего большими, чем у него, силами. Болгарин же, вторгшись в Сербию с северной стороны Гема с двенадцатью тысячами болгар и тремя тысячами валахов, прошел почти до истоков реки Стру- мицы. Не встретив нигде сопротивления, он в течение четырех дней предавал все огню и мечу. Однако на пятый день вместе с утренними лучами появился Неманя с большим войском, оружие которого так блестело на солнце, что ослепляло всех смотревших. Когда войска сошлись в битве, Неманя во главе эскадрона сербской конницы и отряда из тысячи трехсот немцев, отважных и опытных воинов, ринулся туда, где находилось знамя Михаила. Без труда овладев им, он двинулся в сторону отряда, где находился Михаил и, устроив неприятелю кровавую бойню, захватил его в плен. Большая часть остального болгарского войска была перебита, а те, кто сумел бежать, вернулись домой почти нагими. Михаил, получив смертельную рану, провел три дня в беспамятстве и на четвертый день, едва придя в себя, скончался. Император, получив об этом известие, вернулся домой, не оказав никому поддержки и не понеся никакого урона. В следующем году, узнав, что у болгар, желавших лишить власти жену и родственников покойного Михаила, началась смута, он без промедления собрал войско и напал на города и крепости у Гема. Почти все они достались ему без боя, поскольку местные жители сдавались императору добровольно. В числе захваченных им городов оказалась и Месемврия, находившаяся в то время под властью болгар. После ожесточенных споров и препирательств болгары по настоянию Стефана Немани, ставшего после нанесенного болгарам поражения по сути правителем Болгарского царства, отдали трон брату (fratello germano) Михаила Александру. Александр, собрав большое войско из болгар и валахов, вторгся в соседние римские земли и, дойдя до Адрианополя, разграбил множество городов. Захватив при этом несколько крепостей, он, радуясь успеху, с большой добычей вернулся домой. Иоанн Кантакузин, ставший императором вслед за Андроником, мстя за разорение своих земель, собрал римское войско и внезапно напал на болгарские земли, чтобы вернуть себе крепости у Гема, оказавшиеся под властью Александра. Стремительно вторгшись в Болгарию, он, предавая опустошению все вокруг, захватил множество крепостей, изгнав из них гарнизоны, оставленные Александром. Тот, узнав об этом, попытался через послов заключить с императором мир, говоря, что не подобает христианскому государю проявлять такую жестокость по отношению к своим единоверцам, когда можно обойтись и без нее и жить в мире, обратив оружие против общего врага. Император ответил, что долг требует, чтобы города, основанные предками римлян, находились под их властью, и с этим отпустил посла Александра. Тот с наибольшей поспешностью, на какую был способен, собрал войско из восьми тысяч болгар и двух тысяч валахов и, выступив из Тырнова, на пятый день прибыл в Русокастрон (Russo Castro), где и разбил лагерь, поскольку получил донесение, что император также находится в упомянутом месте. Император, встревоженный появлением войска Болгарина, намного превос

ходившего его по численности, тем не менее сохранил присутствие духа. Созвав на сходку всех своих воинов, он обратился к ним с такой речью: "Вы видите, победоносные братья мои по оружию, что нам предстоит принять бой в чужой стране вдали от родины без всякой надежды на помощь. Поэтому будем биться так, как если бы должны были немедленно умереть и померкнуть вместе с этим солнцем! Пусть эта вражеская земля, на которой нам предстоит биться за свою жизнь, останется свидетельством нашей славы, а глаза врагов, которые переживут нас, — свидетелями нашей доблести. Многочисленность врага не должна пугать вас. Мы хорошо знаем, что зачастую случается большим ратям терпеть поражение от малых. На это мы должны надеяться, уповая на Божью милость, благодаря которой, помимо прочего, афинянин Фемистокл с малыми силами потопил почти весь персидский флот у Саламина, а после этого фиванец Эпаминонд с малочисленным войском нанес поражение многочисленному и мощному войску лакедемонян — сначала в битве под Галиартом ( Alicarto), а затем под Левкт- рами. В то время Спарта лишилась Лисандра и с великим позором приняла прославленного Агесилая, спасшегося бегством". Римляне, воодушевленные этой речью, отважно устремились на болгар. В этой битве среди прочих проявил доблесть великий доместик Кантакузин, сын кесаря и племянник порфирородного. Однако и болгары не уступали им в доблести, и римляне, дрогнув, отступили в Русокастрон. Осажденные [в упомянутой крепости], они стали испытывать недостаток припасов и, в