- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (44) »
Константин Заслонов
Героическим белорусским партизанамПартизаны, партизаны,
Белорусские сыны!
Бейте ворогов поганых,
Режьте свору окаянных,
Свору черных псов войны!
Янка Купала
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
I
Сегодня сам начальник депо — Константин Сергеевич Заслонов — осматривал приготовленный для промывки паровоз. На стойле ожидал не какой-либо устаревший товарный «Щ», которого железнодорожники звали попросту «щукой», а быстроходный, новейший «ФД». Вокруг него с молотком и мелом в руке неторопливо ходил, тщательно осматривая паровоз, приемщик наркомата, а Заслонов лазил где-то под паровозом в смотровой канаве. Его свеча медленно подвигалась вперед. Заслонов стучал по гайкам и бандажам, как дятел, — пробовал, всё ли в порядке. За ним, пригнувшись, ходил высокий, быстрый Толя Алексеев, старший машинист «ФД». Заслонов указывал ему на все неполадки. В цех из конторы вошла с бумагой и карандашом в руке курносая Вера Шмель. Она смотрела по сторонам, видимо, разыскивая кого-то. Ближе всех к ней оказались два молодых слесаря, работавших у верстака, — Женя Коренев и его друг Леня Вольский. Женя был светловолос, словно из желтой мели, а Леня — черен, коренаст и более крепок, чем Женя. — Ребятки, а где дядя Костя? — спросила их Вера. («Дядей Костей» все деповцы звали заглаза Константина Сергеевича Заслонова.) — Где ж ему быть, как не под паровозом, — живо ответил Коренев. Вера смотрела, не понимая: под которым? В «промывке» стояло четыре паровоза. — Вон, под «ФД», — вскинул на нее глаза Леня. Вера пошла вперед. Она осторожно обошла тележку для перевозки дышла, стоящую на самой дороге, и направилась к «ФД». — До дяди Кости у нас был начальником депо Иван Васильевич. Его называли — «Иван Грозный». Так он никогда не подписывал ни одной бумажки в цехе. Обязательно неси в кабинет! — сказал Леня, работавший в депо не первый год. — Дядя Костя не формалист, — согласился Женя. — Я видел: он пришел в кино, а к нему и там ребята подходят с разными делами… — Что это сегодня дежурный по депо носится, как угорелый? — спросил Леня. — Опоздал поставить на промывку «Щ». — Почему? — Не успел. Скопилось много паровозов. — Ну, и достанется же ему от дяди Кости! Я схожу в инструменталку, — сказал Леня уходя. Женя остался один. А Вера ждала у паровоза. Заслонов только что показался из смотровой канавы. Он вышел наверх и, протягивая руку машинисту Алексееву, вылезавшему вслед за ним, продолжал: — Обратите внимание, товарищ Алексеев, на подбивку паровозных букс. Освежите подбивочку. Машина у вас в хорошем состоянии. Я доволен! Вы ко мне? — сказал он, увидев Веру. — Да. Подпишите, Константин Сергеевич! Заслонов подписал бумагу и пошел из «промывки» к себе в кабинет, — сбросить комбинезон, в котором лазил под паровоз. Начальник депо шел, хозяйским глазом глядя вокруг. Он сразу же увидел — по цеху плавал дым. Это надымил переносный горн. На соседнем стойле, против «ФД», стоял с обдерганной обшивкой и измятыми подножками маневровый «О» — многострадальная «овечка». Котельщики выпрямляли и заклепывали погнутые во время маневровой работы подкладки под буферные стаканы и начадили. Заслонов недовольно сдвинул черные густые брови. Его карие, всегда спокойные глаза сердито вспыхнули. — Откройте вытяжной зонт: ишь, надымили как! — сказал он, проходя мимо котельщиков. Увидев Женю Коренева, Заслонов остановился у верстака. Коренев был самым молодым слесарем в бригаде: ему только что пошел семнадцатый год. Он работал слесарем всего два месяца. Константин Сергеевич любил Женю за расторопность и сметливость. — Женя, у тебя завтра футбол? — спросил он. Женя был капитаном юношеской футбольной команды депо. — После обеда играем с городскими. — А утро свободно? — Свободно. — Тогда приходи пораньше — обновим «жар-птицу»! — улыбнулся Заслонов. — Непременно приду, Константин Сергеевич! — ответил ему вслед Женя.II
Уже полтора часа работала вторая смена. В депо всё шло заведенным порядком, и Константин Сергеевич позволил себе сходить домой пообедать. Вечер был тихий. Жара, точно нехотя, спадала. Заслонов шел и с удовольствием думал, что завтра будет такой же солнечный, радостный день. Он всегда ходил через станцию. Когда Константин Сергеевич прошел пути, мимо него с грохотом промчался шестнадцатый скорый Брест — Москва. Из паровозной булки глянуло задорное, загорелое лицо помощника машиниста Сергея Пашковича, сидевшего за левым крылом. Перрон сразу наполнился народом. Из вагонов на платформу прыгали пассажиры и, как всегда, спрашивали у проводников: «Долго стоим?», «Где буфет?» — Товарищ ТЧ[1], здравствуйте! — тронул кто-то Константина Сергеевича за локоть. Заслонов обернулся. Перед ним, с портфелем в руке, стоял секретарь райкома — Ларионов, видимо, приехавший с шестнадцатым. Это был седой человек лет сорока. — Что, домой? — спросил он у Заслонова после первых приветствий. — Вырвался пообедать. А вы, товарищ Ларионов, из Минска? — Да. — Я в Минске с полгода не был. Как он там? — Не узнаете: строится, растет — день ото дня становится красивее! — Как и вся наша страна. Так и должно быть! А урожай под Минском какой? — Не хуже нашего. Хлеба и травы прекрасные. Будет у нас и хлеба и кормов вволю. Вам, железнодорожникам, придется потрудиться с перевозкой зерна. — Перевезем. Скоро уж и вагоны под зерно начнут прибывать. — А своих слесарей на уборочную готовите посылать? — Готовим. Поможем. — Дело доброе! Уборка уже не за горами. Они вышли на привокзальный двор. Райкомовская «эмка» ждала у киоска. Шофер улыбался, приветствуя обоих. — Садитесь, товарищ Заслонов, подвезем, — предложил Ларионов. — Благодарю, мне недалеко. Я хочу пройтись, вечер-то какой чудесный! Завтра я вдоволь накатаюсь на своей «жар-птице». — У товарища Заслонова мотоцикл — красота! — похвалил шофер. — «Промет». Настоящая- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (44) »