могу помочь... кое-чем. - Спасибо, не надо. Отказ тут ни при чем, - он подивился откровенности своей последней фразы. - Тогда в чем же дело? Ты по-прежнему не рад видеть меня? - Я тебя не помню, - нашел выход Виктор. - Вернее, не приходят на ум качества, которые отделяли тебя от остальных претенденток. - Витя, - протянула она. - Ты серьезно? - Прости. - Я могу напомнить, - сориентировалась Элиза. - Было бы неплохо. - Завтра? - Ну, как договаривались... Скажем, в часов полседьмого. У памятника Пелевину. - В безпятнадцати семь. Раньше, к сожалению, не удастся. Я хочу еще разок прошвырнуться по "Привату" и "Югу-гидро". Там тоже кредиты с небольшим процентом отчислений. Она снова замолкла. - Лиз, включи камеру на своем телефоне. - Хочешь визуального контакта? Вместо ответа, Виктор сдвинул ногтем ползунок видеорежима, направив глазок камеры на себя. Через секунду в откинувшемся стеклышке возникло лицо Элизы с собранными после душа темно-каштановыми волосами; уже слипающиеся от непреодолимого желания спать, но не теряющие при этом своего благородства, зеленые глаза. Сердце Виктора забухало. Они не похожи, - понял он. Но какую из них он... любит больше? - Ты по-прежнему не помнишь меня? - вкрадчиво двигая губами, спросила Элиза. - Не вспоминаешь? - Кажется, процесс пошел, - обнадеживающе ответил Виктор, стараясь сглотнуть волнение как можно незаметней. - До завтра. Он уже подносил палец к "сбросу", когда заметил, что лицо Элизы приблизилось. Ее влажные губы коснулись стекла с той стороны линии. Коснулись не просто так, а завораживающе-искусительно. Напористо. Изображение пропало. В воздухе запиликал прерывистый зуммер. Виктор неторопливо сложил трубку, по привычке сунул в карман и последовал в дом. Фантазии как-то по-троянски вытеснили страхи, и Виктор уже не знал, что приносит ему большие мучения. Опасность бах-баха или предвкушение чмок-чмока. Он возвратился в спальню на еще не остывшие влажные простыни, чувствуя, как возбуждается от постельного тепла. Перед ним в тусклом свете звезд белело лицо Элизы. Такой беззащитной и податливой. Он не сдержался. Виктор закатился на ее вялое ото сна тело, разбросав простыни и задрав ночнушку. Элиза очнулась и застонала, не до конца понимая, почему супруг вздумал заниматься этим посреди ночи. Но под конец она органично влилась в секс, давая Виктору все, в чем он нуждался. Она быстро изошла, а Виктор все продолжал твердить "Элиза... Моя Элиза...", содрогаясь в сладостной истоме. И Элиза улыбалась, даже не догадываясь, что имя отныне звучало не ее.

Виктор хорошо помнил последний день своего пребывания на континенте - и прощания с Элизой. Вышло оно, как всегда, комканым, созванным наспех, словно для отчетности. Подходило к концу лето, всю первую половину дня лил дождь, к вечеру лужи еще не успели просохнуть... Они сидели на скамейке во дворе николаевского госпиталя, ковыряя обувью рыхлую землю. Место как раз подходило для уединения: угрюмые серые стены четырехэтажных корпусов и лежащего невдалеке кирпича морга, так и пышущие изоляционными настроениями. К аромату хвои многочисленных сосен примешивался едва ощутимый, но от того более настырный запах нашатыря. Воздух после дождя загустел, плотно насытился растительной и химической сыростью. До Парка садового искусства "Лески" было рукой подать. Но Парк у обоих ассоциировался с весельем, причин для которого сейчас не было. - Не молчи, - упреком нарушила тишину Элиза. - От этого я начинаю чувствовать себя виноватой. - Правильно начинаешь, - вздохнул Виктор. - Брось! - Что бросить? Что я сделал или предложил тебе такого, что могло тебе повредить? - Брось свою затею с морем. На континенте нужны хорошие нанобиологи для восстановления речных ареалов... - Да это же болото! - вскричал Виктор. - Море глубже, море дальше, море шире! - И что с того? - равнодушно спросила Элиза и приложила ладонь к щеке. - Я люблю море. И тебя - и море. - А я ненавижу. И ты для меня много важнее. Но если ты выберешь море, я не стану тебя останавливать. И бросаться за тобой не стану. - Ах так! - Виктор не нашел, чем продолжить эту реплику и приложился к зеленой бутылочке "Спрайта". Элиза отвернулась. Опустошив бутылку, Виктор отшвырнул ее поближе к урне и вытер запястьем губы. - Тогда я уйду. И он решительно встал. - Иди, - без промедления ответила Элиза, по-прежнему не смотря в его сторону. Виктор опешил. - Что? - Иди, - повторила девушка. Повернулась и грозно глянула на него. - Иди, чего же ты! Давай! - Лиз... Ты серьезно? - А что? Ты же захотел уйти. Уходи. Это твое решение. Я сказала, что не буду тебя останавливать. - Я... - Виктор побледнел, сделал шаг навстречу девушке, но та вскочила и решительно двинулась по тропинке. Он остановился, не решаясь побежать за ней. Ее зеленое платье изгибалось в быстрых и уверенных шагах. Отмерив двадцать метров, девушка развернулась и крикнула: - Иди в море! - и побрела в сторону выхода из дворика, оставляя за собой призрачный зеленый след. Виктор стиснул зубы, сквозь прищур провожая ее фигуру до предела видимости. Когда та исчезла, он запустил в карман просторных шорт руку. Капсула с яйцеклеткой была приятно холодна.

Он стоял в тени памятника Пелевину, сжимая в правой руке почти касающийся земли букет и тихо барабаня пальцами по трубке телефона на поясе. Последнее Виктор прихватил, чтобы не подавать дуплицированной Элизе поводов для подозрения. Она могла теперь позвонить ему, когда ей вздумается. Правда, телефон был переведен в режим "занято". Возле памятника Пелевину часто назначают встречи. Вот и сейчас три фигуры, не считая самого Виктора, переминались с ноги на ногу, состроив самые серьезные гримасы. Девушка в чешуйчатой юбке-комбинизоне, весьма приличный индивид в коже и очках с маленькими круглыми стеклышками и прыщавый юноша, мнущий между пальцами дешевую сигарету с водорослевым тобакозаменителем. Элиза еще не появлялась. Виктор прождал минут пятнадцать, хорошо зная, что появится девушка за минут пять до оговоренного срока. На жидкокристаллическом табло телефона серым стояли цифры: "18:40". Пройдясь вдоль ограждения пятого яруса, отделявшего жителей гидрополя от сорокаметровой пропасти, Виктор наигранным движением обвел ощетинившиеся конструкциями окрестности города. Элиза появилась неожиданно. Словно выпорхнула из пространства за перилами. Виктор поймал себя на мысли, что уже второй раз не видит этого. И улыбнулся. Элиза легкой походкой к нему приблизилась, поправила кожаную сумочку на плече, улыбнулась в ответ, и, для пущей правильности подтянувшись на цыпочках - ее рост позволял ей обойтись без этого, - коротко поцеловала Виктора в губы. - Привет, - радостным, запыхавшимся шепотом выдохнула она. Виктор растерянно поднял