Мал мала меньше / Политика и экономика / Вокруг России

Мал мала меньше

/  Политика и экономика /  Вокруг России

Больше половины американских избирателей состоят членами маленьких, а зачастую даже карликовых партий. И неплохо себя чувствуют...

 

Если российское законодательство узаконит «Субтропическую партию» или парторганизацию «Добрые люди России», то их основателям не следует особо обольщаться относительно собственной креативности. Ничто не ново под луной. В тех же Соединенных Штатах вас могут порадовать такой экзотикой, как Чайная, Марихуанная и Вегетарианская партии, Партия гор или Партия света, не говоря уже об «Искре», «Спартаковской лиге» и Пансексуальной партии мира с ее незамысловатым лозунгом: «Секс — это хорошо. Секс — это прекрасно. Да — сексу!»

В общем, представление о политической системе Америки как о непрерывном противостоянии демократов и республиканцев не вполне отражает суть, особенно на уровне штатов. Хотя ни конституция США, ни какой-либо другой документ специально деятельность партий не регламентируют, политический спектр необычайно разнообразен и широк. Упрощенная схема регистрации тому порукой. Формальностей минимум: нужны председатель, не менее двух сторонников, казначей и нечто вроде устава. То есть обрести свою партийную крышу можно фактически на троих, если функции казначея возьмет на себя один из сторонников.

Правда, чтобы эта партия стала организмом полноценным, ей необходимо участвовать в общественной жизни, скажем, в продвижении кандидатов в органы власти всех уровней. А для этого надо получить определенное число голосов на первичных выборах или собрать под своим заявлением (петицией) подписи избирателей (в разных штатах от 3 до 5 процентов от населения). Что, впрочем, вполне реально.

Тандем по-американски

Доминирование двух главных партий США — Демократической и Республиканской — разумеется, неоспоримо. Они давно стали политическим тандемом, сменяя друг друга в руководстве Белым домом и Конгрессом. Причем президентами со времен Авраама Линкольна чаще бывали республиканцы, а на Капитолийском холме дольше верховодили демократы. Можно даже сказать, что практически вся партийная деятельность, равно как и порядок выборов, приспособлена в США к двухпартийной системе. Так исторически сложилось.

Демократы весьма гордятся своим старшинством, отсчитывая родословную от парторганизации, созданной еще в 1828 году Томасом Джефферсоном и его сподвижниками. Некоторые историки копают еще глубже — к первым годам существования США, аж к 1792 году.

Республиканцы появились несколько позже, в 1854 году, главным образом в западных и северных штатах. Но все равно горделиво именуют себя Grand Old Party — «великая старая партия». Другой парадокс заключался в том, что, взяв в качестве лозунга ограничение рабовладения в новых штатах, они позже станут самыми последовательными носителями расистских взглядов и сторонниками сегрегации чернокожего населения. Теперь это, конечно, уже история.

У обеих партий есть неофициальная, но хорошо узнаваемая символика. У демократов — ослик, символизирующий упрямство и настойчивость в преодолении препятствий. У республиканцев — слон как намек на мощь и силу.

Сейчас демократов считают более либеральными. Они настаивают, чтобы федеральное правительство и нижестоящие органы власти делали упор на социальную политику, на помощь безработным, студентам, беднякам. Это не значит, что республиканцы прямо выступают против — они просто консервативнее. Их кредо в том, что социальные программы слишком затратны для налогоплательщиков, а повышение налогов вредно для интересов всех граждан. Святая святых республиканцев — ставка на частное предпринимательство, и их нынешний лидер в гонке за президентской номинацией Митт Ромни в хвост и в гриву критикует Барака Обаму за потакание законам, ограничивающим частную инициативу, и за попытки ввести новые налоги для богатых.

Обе партии пользуются определенными привилегиями в избирательной борьбе. Выдвинутые ими кандидаты (и не только на президентских выборах) регистрируются автоматически, тогда как кандидаты других партий, для того чтобы баллотироваться, должны получить на первичных выборах (праймериз) определенное число голосов. Связано это с тем, что ни одна из других политических сил не имеет столь гигантской общественной поддержки. Согласно статистике демократами себя считают (то есть постоянно за них голосуют) почти 40 миллионов американцев, республиканцами же — около 31 миллиона граждан. Этим же партиям достается до 90 процентов всякого рода финансовых пожертвований со стороны частных и корпоративных спонсоров, а также государственных субсидий от имени Федеральной избирательной комиссии и ее отделений в штатах.

Формально на любой руководящий пост можно избираться и без принадлежности к какой бы то ни было партии. Но на практике провести полноценную избирательную кампанию без финансовых и организационных ресурсов парторганизаций практически невозможно.

Вторая лига

При всем при том что общее число сторонников партийного тандема превышает 70 миллионов, все-таки это меньше половины общего числа избирателей. На протяжении десятилетий идут разговоры о том, что неплохо бы наконец создать хотя бы еще одну партию, способную конкурировать со «слониками» и «осликами».

Были и конкретные попытки реализовать эту идею. Одна из самых успешных связана с именем эксцентричного техасского миллиардера Росса Перо, к президентским выборам 1992 года создавшего Партию реформ. Дебют, что называется, удался. Отец-основатель получил тогда 19,7 миллиона голосов (18,9 процента) — больше, чем кто бы то ни было из участников президентской гонки, представлявших третью силу, за всю историю США. Перо и его партия приняли участие в выборах 1996 года. Но в эпоху наступившего клинтоновского экономического процветания прежние лозунги миллиардера-популиста привлекли уже меньшую поддержку — всего 8 процентов голосов. Партия реформ вместе со своим основателем ушла в тень, и сейчас в ней зарегистрировано всего 42 376 членов.

Похожая ситуация