солидарности, поисков гармонии в себе и в мире и себя с миром.

Хотя мысль Пришвина часто отливается в форму афоризма, это не афоризм, не максимы в их традиционном значении. Не надо пытаться извлечь из пришвинских записей готовые формулы на все случаи жизни. Значение писательских раздумий как раз в том, что они будят мысль читателя, служат как бы трамплином для наших собственных раздумий и поисков. Ведь только мы сами можем определить свои координаты по отношению к природе, к ценностям культуры и цивилизации, к другим людям, как корабль определяет свое местоположение и курс по расположению небесных светил. Записи Пришвина — как лоция и небесный свод для корабля. Но думать, решать капитан обязан сам.

Пришвинское слово нагружено мыслью и оттого нуждается в труде понимания. Легкомысленный взгляд неминуемо скользнет по поверхности. Необходимо усилие, чтобы проникнуть в глубину пришвинского слова. «Дорога к другу» должна стать вашей настольной книгой. Ее не нужно читать залпом, как роман. Лучше читать медленно, долго, понемногу, время от времени возвращаясь к прочитанному, как возвращаются к доброму собеседнику, к другу. И главное, читать с глубоким личным участием, — думая, сопоставляя слово писателя с собственным пониманием, мысленно примеряя сказанное к своей жизни.

«Дорога к другу» разделена на главы, как и все другие книги М. Пришвина. Но это деление, независимо от того, произведено оно самим писателем или составителем, всегда условно. Условны и названия глав. Книгу можно открыть на любой странице, начать чтение с любого абзаца. Ибо каждое высказывание в ней в определенном смысле автономно. Но в то же время все они — части единой и цельной системы пришвинского миропонимания, где все так же взаимосвязано и взаимообусловлено, как в реальной жизни.

Пришвин — классик. Теперь, по прошествии почти четверти века после смерти писателя, это можно утверждать с полной ответственностью. С годами небывало растут тиражи пришвинских книг. Но еще быстрее растет число читателей — друзей Пришвина. Потому что чем ближе наше общество к осуществлению коммунистического идеала, тем нужнее становится нам Пришвин, тем значительнее его роль в нашей жизни.

Когда-то его считали слишком умиротворенным, слишком «добрым» для века, раскаленного огнем классовых битв. Писателю говорили, что он ошибается. Нужна была прозорливость великого Горького, чтобы увидеть в пришвинском творчестве не отставание от времени, а забегание вперед. Это Горький отвечал критикам Пришвина, что писатель вправе ошибаться «в сторону той правды… которая одна только и необходима людям, которой они и должны воодушевить самих себя…»

Сегодня эта правда — правда борьбы людей за справедливость, дружбу, доверие, мир — все прочнее овладевает сердцами. И в достижении этой правды почетное место принадлежит классику русской советской литературы, «поэту и мудрецу» Михаилу Пришвину.

И. Мотяшов

Выходные данные

Составитель А. Григорьев.

Послесловие И. Мотяшова.

Рисунки В. Звонцова.

ИБ 6103.

Ответственный редактор Н. Е. Прийма и Е. В. Туинов.

Художественный редактор Г. П. Фильчаков.

Технический редактор З. П. Коренюк.

Корректоры В. Г. Арутюнян и Т. Г. Шаховская.

Тираж 100 000 экз. Цена 35 коп.

Примечания

1

«Поэзия и правда» — так называется автобиографическая книга Гёте. — Прим. сост.

(обратно)