резко ударила по видеокамере. Где-то сразу закоротило: посыпался целый сноп искр. Обломки злополучной антенны грохнулись прямо на солярную батарею, перегрузив ее ячейки, и та запылала бледным пламенем. Этот маленький, но дорогостоящий фейервек на время оживил мрачные просторы марсианской равнины.

МЫС КАНАВЕРАЛ

«Сегодня НАСА торжественно отмечает запуск ракеты-носителя с Ровером-III на борту. Следуя по стопам своих предшественников, Ровер-III продолжит исследование четвертой планеты Солнечной системы, хотя на Земле и возникли некоторые разногласия касательно этой программы.

Сенатор Клейган от имени своего подкомитета потребовала исчерпывающих данных об эффективности затрат на программу „Ровер“ в сравнении с планировавшейся ранее высадкой астронавтов. Она заявила также, что желает услышать прямой ответ на вопрос, продолжает ли НАСА рассматривать „человеческую альтернативу“ или же „окончательно свихнулось на безлюдных миссиях“ (цитата). В своем ответе официальный представитель НАСА подчеркнул, что администрация управления всегда рассматривает все возможные альтернативы, невзирая на правительственную поддержку роботизированных экспедиций, и напомнил всем присутствующим о неоспоримом успехе последних.

Доктор Синглтон, старший администратор НАСА, курирующий программу „Ровер“, отметил, что роботы-исследователи добыли важнейшую информацию о красной планете. К тому же Ровер-II, несмотря на неожиданно короткий срок службы, детально изучил специфические затруднения, возникающие при передвижении по каменистым участкам поверхности Марса. Когда сенатор Клейган публично выразила сомнение в мудрости тактики „швыряния роботов прямехонько на скалы“, доктор Синглтон сообщил, что для посадки Ровера-III избрано иное, весьма многообещающее место».

МАРС, МЕСТО ПОСАДКИ ТРЕТЬЕЙ МИССИИ

Красная равнина густо усеяна великим множеством камней, размеры которых варьируются от детского кулака до стандартной тележки из супермаркета. Совершив мягкую посадку на один из мелких обломков, посадочный модуль с Ровером-III на борту заметно накренился. Автоматически открылись запоры, удерживающие двери-лепестки в сомкнутом положении, и те с горделивым достоинством стали медленно опадать на песок. Движение это, однако, было прервано в самом начале, когда один из лепестков плотно уперся в близлежащий валун. Ровер-III отчаянно закрутил колесами, безуспешно пытаясь выбраться наружу.

ХЬЮСТОН, КОНФЕРЕНЦИЯ НАСА

— Но застряла только одна дверь! Почему же остальные не открываются?

— Все они связаны между собой, доктор Синглтон. Видите ли, идея была такова: объединенный вес лепестков гарантирует, что они раскроются полностью.

— Боже, зачем мы швырнули робота на эту кучу камней?

— Обломки слишком малы, чтобы заметить их с орбиты. Местность выглядела идеально гладкой.

— Как нам исправить положение? Я жду предложений, господа!

— Боюсь, у нас нет возможности вывести робота из посадочного модуля. Тем не менее сквозь щели между лепестками Ровер-III видит какую-то часть планеты. Вполне вероятно, что он сможет просунуть наружу зонд и взять образцы.

— Так это не полный провал? Ровер-III может хоть что-то сделать?

— Да, конечно. Но робот не способен двигаться.

— Ровер-III тут совершенно ни при чем! Здесь в корне иная ситуация: сбой произошел с посадочным модулем, а Ровер-III как раз в абсолютном порядке. Так?

— Конечно, сэр.

ВАШИНГТОН (ОКРУГ КОЛУМБИЯ), ЗАЛ ЗАСЕДАНИЙ СЕНАТА

— Если первый, второй и третий добились таких выдающихся успехов, то зачем нужен Ровер-IV, доктор Брэй? И, кстати, куда подевался доктор Синглтон?

— Мне очень жаль, сенатор Клейган, но доктор Синглтон занят последними приготовлениями к запуску. А теперь по существу… Как и любая исследовательская программа, сенатор, каждая миссия способна дать только то, что может! Для подлинного открытия Нового Света потребовалось нечто большее, чем плавание Колумба, а теперь мы имеем перед собой целую планету — в самом прямом смысле Новый Мир!

— Возможно, доктор Брэй, я не способна оценить бесспорность тех достижений, о которых не устает твердить НАСА. Однако мои помощники собрали уже целую коллекцию жалоб на постыдную скудость полученных от Роверов данных.

— Вы же знаете ученых, сенатор, они что дети малые… Чего эти люди на самом деле хотят? Как можно больше и прямо сейчас! Никто из них не желает признавать, что Роверы доставили уникальные сведения о Марсе!

— Я вполне могу согласиться с этим утверждением, доктор Брэй, однако речь идет о недопустимо малом количестве таких сведений. Мои помощники на основании опубликованных данных подсчитали, что три безлюдные марсианские миссии в общем и целом произвели углубленное исследование примерно десяти квадратных метров поверхности Марса.

— Сенатор, я не могу представить, откуда взялись эти цифры!

— А что, у вас другие?

— Мне придется проконсультироваться с Хьюстоном, однако я полностью уверен, что мы сможем представить иные данные. Как вы знаете, Ровер-III продолжает свою работу, так что площадь обследованной поверхности непрерывно растет.

— Насколько я понимаю, Ровер-III по-прежнему стоит на месте, доктор Брэй?

— Не знаю, кто снабдил вас подобной информацией, сенатор! Уверяю вас и готов подтвердить свои слова клятвой на Библии, что ходовая система Ровера-III в полном порядке и ни разу не выходила из строя за весь срок его пребывания на Марсе.

МАРС, МЕСТО ПОСАДКИ ЧЕТВЕРТОЙ МИССИИ

«Высоко-высоко в небесах, где темная голубизна плавно растворяется в бархатной черноте, среди множества бриллиантовых звезд зажглась еще одна звезда. Заскользив по небу сверху вниз, она замедлилась, потом совсем остановилась, затем поплыла в другом направлении… и внезапно погасла. Но вскоре в небесах появился другой огонек: стремительно увеличиваясь в размере по мере приближения к планете, он врезался в нее с такой силой, что марсианская почва заметно вздрогнула».

ХЬЮСТОН, КОНФЕРЕНЦИЯ НАСА

— Что же произошло?

— Тормозные двигатели включились по расписанию, сэр, но по какой-то неясной причине не выключились. Мы немедленно дали команду на остановку, но когда она дошла до Марса, топливо полностью выгорело. Очевидно, не все двигатели сожгли его одновременно, что придало модулю беспорядочное вращательное движение. В остальном мы не вполне уверены, но, судя по всему, он не вышел на штатную траекторию посадки, проникнув в атмосферу под иным углом и на чрезмерно высокой скорости. В результате парашют не развернулся, и модуль врезался в планету — с