не отпускал его, пока он не отвел меня к своему начальнику. Это оказался капитан службы связи.
— Майор? — пробасил он. — Это который за вас отвечал? Которого Омуль вчера вечером арестовал?
Капитан нахмурился.
— С тобой все в порядке, парень?
Я сообразил, что стою с открытым ртом. Смог промямлить только:
— Так кто же теперь за нас отвечает?..
— Кто? Ну, Омуль должен знать, что вы здесь, так? Я уверен, он о вас позаботится. Отвести к нему?
— Н–нет! Я сам! Я знаю, где его найти.
Только пошел я, конечно, к кабинету психолога. С трудом удерживаясь, чтобы не перейти на бег. Дверь была заперта. Я стоял, замечая на себе чужие взгляды… Я упрямо ждал, но психолога не было. И к кабинету его никто не подходил. Не у кого даже спросить. И кажется… Людей по коридору стало ходить меньше?.. Или это Лис заразил меня паникой? У тех, кто сгинули при бунте, тоже начиналось со страха и стайных инстинктов. Да?.. А может быть, дело не в панике… Что, если Шаман не смог облучить нас с Лисом потому, что у нас иммунитет? Тогда не поддались, и сейчас удерживаемся… Нас и не возьмет. А вот персонал базы, если он переключится на них… И где Лис, черт бы его побрал?! Хоть бы он появился!
На обеде в столовой его не было. Как и Батыя. И психолога… Лишь столы с незнакомыми людьми, персонал базы. Я старался припомнить, сколько их было в прошлый раз, — не стало ли их меньше? Я даже начал считать их, когда… Сначала я не поверил своим глазам. Потом сердце застучало как бешеное. Шаман шел между рядами столов, со своей планшеткой, и уже не скрывался. Отросток на его планшетке был на месте, и явно работал: Шаман шел по рядам, чуть поводя планшеткой, нацеливая ее на каждого, на всех подряд… Я шмыгнул за колонну, когда он проходил по соседнему ряду. Шаман сильно осунулся, а глаза у него были теперь… Я вдруг понял, что никакой он не шпион. Потому что я уже видел такие глаза… Совсем дикие… Будто он брел не наяву, а через свой ночной кошмар, и каждый встречный человек — это новый вывих этого кошмара. Еще один удар ужаса. Еще одна чудовищная тварь…
В каюте меня ждал Лис. Вскочил с кровати, едва я зашел меня. Вцепился мне в рукав. — Наконец–то! Где ты был! Психологу рассказал?! — Нет его… — Ну хотя бы Перископу?! — Нет Перископа. — Как?.. И его?.. — Где Батый? — Да что Батый! — отмахнулся Лис. — Шляется по коридорам все время. То задумчивый, встанет у стены, и чертит по ней пальцем, губами шлепает. То к кому–нибудь подойдет тихонько и стоит, словно подслушивает, пока его не заметят и сами не отойдут… Слушай! Если ни психолога, ни Перископа… кто же имеет право вывести нас отсюда?! — Хотел бы я знать, кто хотя бы хочет вывести нас отсюда… — А если Омуль и нас, как Перископа и психолога?.. — прошептал Лис. — Здесь полно темных закоулков, куда годами не заглядывают… Надо выбираться самим! Убедить Батыя, что нам надо выби… Лис завял под моим взглядом. Побледнел как простыня: — Что?.. — Ты думаешь, Шаман здесь самый опасный? — Но… Я затащил Лиса в ванну и открыл тайник. Сунул ему бумажки Батыя. Листы поделены на графы, каждая графа исписана бисерным почерком. — И что это?.. — Мне тоже интересно. В каждой графе было что–то вроде диалога. Только вместо осмысленных фраз — набор случайных слов. Наименее бредовым было такое: если: новые неумные, касается лба, резко вздыхает, сладко улыбается, сужает глаза, по центру, то: есть плацдарм вы наши? — я наш — я тоже. он наш? — Омуль нет. вам дело, он расскажет. вы наши? — мы двое. что мы можем? — загрызть Омуля, очень опасен. Омуль еще опасен. ваш третий, его сами. — Прямо как надиктовывает кто–то… — растерянно сказал Лис. — Диалоги с духом, приходящим в душе?… — Мне тоже очень интересно, с кем, как он думает, он тут шепчется? — И не говорит нам ни слова… — А как смотрит? — сказал я. — Ты видел, как он стал на нас смотреть? Как на диких кошек… И это тебе не Шаман. У Батыя бицепс больше, чем у Шамана бедро. Батый одними голыми руками десяток здешних вояк передавит, как котят. Нас вообще можно в расчет не брать… Лучше верь, Лис, что психолог вернется. Это наша последняя надежда. Самим нам отсюда не выбраться. Нам хотя бы ночь эту пережить… — О, черт… — простонал Лис и стукнул себя по лбу. — Что? — Люди, возле которых он останавливался… Они же почти все были вооруженные! Я думал, чего это он как бы невзначай к ним подбирается, словно не хочет, чтобы на него обратили внимание… А он проверял, к кому сможет подобраться незаметно! Свернуть шею, взять оружие… — Лис в ужасе уставился на меня: — Помнишь, он рассказывал про охоту? Как бьет белку в глаз? Навскидку? — А еще я помню, — шепнул я, — как в сетевухе мы под его ценными указаниями всех остальных разводили, как хомячков… — Так вот зачем он все коридоры обходил… Запоминал планировку… — И всех вооруженных людей. Пересчитал. Узнал, кто где обычно ходит. А может быть, уже и их повадки частично угадал?.. Батый сам рассказывал, что у него абсолютная память. На лица, на места, на слова. Может хоть дословно вспомнить, кто и что ему говорил за последний год… За входной дверью раздались шаги, прямо к нашей двери, и я толкнул Лиса навстречу. Сам метнулся в ванную. Заперся, второй рукой уже включая воду. Закрыл тайник, сполоснул лицо, только после этого вышел. Сначала мне показалось, что это и не Батый вовсе, так он осунулся. — Батый, ты так скоро будешь выглядеть хуже Шамана, — заметил я. — Батыюшка, ты зря вчера почти всю ночь не спал… — поддержал Лис. — Учти, последний мухомор ломает мозги лося. Лис попытался ухмыльнуться, но его улыбка завяла под взглядом Батыя. Он переводил взгляд с Лиса на меня, когда мы говорили с ним, и взгляд его был… Я с опаской коснулся его руки. Погладил, успокаивая. — Батый, ты ничего не хочешь… м–м… рассказать нам? Батый вдруг шмыгнул носом, будто собрался вот–вот разреветься, и тут же отвернулся к стене. — Лучше не надо, — глухо пробормотал он. — Если… Если я ошибаюсь, мне потом будет очень стыдно… — Тогда ляг поспи? — Но еще нет отбоя… — Ты вчера почти не спал, — заметил Лис. — А если долго не спать, в
***
Только пошел я, конечно, к кабинету психолога. С трудом удерживаясь, чтобы не перейти на бег. Дверь была заперта. Я стоял, замечая на себе чужие взгляды… Я упрямо ждал, но психолога не было. И к кабинету его никто не подходил. Не у кого даже спросить. И кажется… Людей по коридору стало ходить меньше?.. Или это Лис заразил меня паникой? У тех, кто сгинули при бунте, тоже начиналось со страха и стайных инстинктов. Да?.. А может быть, дело не в панике… Что, если Шаман не смог облучить нас с Лисом потому, что у нас иммунитет? Тогда не поддались, и сейчас удерживаемся… Нас и не возьмет. А вот персонал базы, если он переключится на них… И где Лис, черт бы его побрал?! Хоть бы он появился!
***
На обеде в столовой его не было. Как и Батыя. И психолога… Лишь столы с незнакомыми людьми, персонал базы. Я старался припомнить, сколько их было в прошлый раз, — не стало ли их меньше? Я даже начал считать их, когда… Сначала я не поверил своим глазам. Потом сердце застучало как бешеное. Шаман шел между рядами столов, со своей планшеткой, и уже не скрывался. Отросток на его планшетке был на месте, и явно работал: Шаман шел по рядам, чуть поводя планшеткой, нацеливая ее на каждого, на всех подряд… Я шмыгнул за колонну, когда он проходил по соседнему ряду. Шаман сильно осунулся, а глаза у него были теперь… Я вдруг понял, что никакой он не шпион. Потому что я уже видел такие глаза… Совсем дикие… Будто он брел не наяву, а через свой ночной кошмар, и каждый встречный человек — это новый вывих этого кошмара. Еще один удар ужаса. Еще одна чудовищная тварь…
***
В каюте меня ждал Лис. Вскочил с кровати, едва я зашел меня. Вцепился мне в рукав. — Наконец–то! Где ты был! Психологу рассказал?! — Нет его… — Ну хотя бы Перископу?! — Нет Перископа. — Как?.. И его?.. — Где Батый? — Да что Батый! — отмахнулся Лис. — Шляется по коридорам все время. То задумчивый, встанет у стены, и чертит по ней пальцем, губами шлепает. То к кому–нибудь подойдет тихонько и стоит, словно подслушивает, пока его не заметят и сами не отойдут… Слушай! Если ни психолога, ни Перископа… кто же имеет право вывести нас отсюда?! — Хотел бы я знать, кто хотя бы хочет вывести нас отсюда… — А если Омуль и нас, как Перископа и психолога?.. — прошептал Лис. — Здесь полно темных закоулков, куда годами не заглядывают… Надо выбираться самим! Убедить Батыя, что нам надо выби… Лис завял под моим взглядом. Побледнел как простыня: — Что?.. — Ты думаешь, Шаман здесь самый опасный? — Но… Я затащил Лиса в ванну и открыл тайник. Сунул ему бумажки Батыя. Листы поделены на графы, каждая графа исписана бисерным почерком. — И что это?.. — Мне тоже интересно. В каждой графе было что–то вроде диалога. Только вместо осмысленных фраз — набор случайных слов. Наименее бредовым было такое: если: новые неумные, касается лба, резко вздыхает, сладко улыбается, сужает глаза, по центру, то: есть плацдарм вы наши? — я наш — я тоже. он наш? — Омуль нет. вам дело, он расскажет. вы наши? — мы двое. что мы можем? — загрызть Омуля, очень опасен. Омуль еще опасен. ваш третий, его сами. — Прямо как надиктовывает кто–то… — растерянно сказал Лис. — Диалоги с духом, приходящим в душе?… — Мне тоже очень интересно, с кем, как он думает, он тут шепчется? — И не говорит нам ни слова… — А как смотрит? — сказал я. — Ты видел, как он стал на нас смотреть? Как на диких кошек… И это тебе не Шаман. У Батыя бицепс больше, чем у Шамана бедро. Батый одними голыми руками десяток здешних вояк передавит, как котят. Нас вообще можно в расчет не брать… Лучше верь, Лис, что психолог вернется. Это наша последняя надежда. Самим нам отсюда не выбраться. Нам хотя бы ночь эту пережить… — О, черт… — простонал Лис и стукнул себя по лбу. — Что? — Люди, возле которых он останавливался… Они же почти все были вооруженные! Я думал, чего это он как бы невзначай к ним подбирается, словно не хочет, чтобы на него обратили внимание… А он проверял, к кому сможет подобраться незаметно! Свернуть шею, взять оружие… — Лис в ужасе уставился на меня: — Помнишь, он рассказывал про охоту? Как бьет белку в глаз? Навскидку? — А еще я помню, — шепнул я, — как в сетевухе мы под его ценными указаниями всех остальных разводили, как хомячков… — Так вот зачем он все коридоры обходил… Запоминал планировку… — И всех вооруженных людей. Пересчитал. Узнал, кто где обычно ходит. А может быть, уже и их повадки частично угадал?.. Батый сам рассказывал, что у него абсолютная память. На лица, на места, на слова. Может хоть дословно вспомнить, кто и что ему говорил за последний год… За входной дверью раздались шаги, прямо к нашей двери, и я толкнул Лиса навстречу. Сам метнулся в ванную. Заперся, второй рукой уже включая воду. Закрыл тайник, сполоснул лицо, только после этого вышел. Сначала мне показалось, что это и не Батый вовсе, так он осунулся. — Батый, ты так скоро будешь выглядеть хуже Шамана, — заметил я. — Батыюшка, ты зря вчера почти всю ночь не спал… — поддержал Лис. — Учти, последний мухомор ломает мозги лося. Лис попытался ухмыльнуться, но его улыбка завяла под взглядом Батыя. Он переводил взгляд с Лиса на меня, когда мы говорили с ним, и взгляд его был… Я с опаской коснулся его руки. Погладил, успокаивая. — Батый, ты ничего не хочешь… м–м… рассказать нам? Батый вдруг шмыгнул носом, будто собрался вот–вот разреветься, и тут же отвернулся к стене. — Лучше не надо, — глухо пробормотал он. — Если… Если я ошибаюсь, мне потом будет очень стыдно… — Тогда ляг поспи? — Но еще нет отбоя… — Ты вчера почти не спал, — заметил Лис. — А если долго не спать, в