меня? - спокойным тоном спросил Кэм, хотя его глаза сузились. - Хоть раз?
Сложив руки на груди, Кев наклонил голову.
- Прежде чем ты выбросишь его старую сморщенную задницу, - мягко сказал Кэм, - ты должен быть уверен в нескольких пунктах. Во-первых, он уже не будет жить долго. Во-вторых, арендаторы на землях Кавана возможно отчаянно нуждаются в хорошем управлении и помощи. Ты можешь сделать многое для них, даже если предпочтешь жить в Англии и приглядывать за ирландскими землями майората издалека. В-третьих, подумай об Уин. У нее должно быть богатство и положение. Никто не посмеет отозваться неуважительно о виконтессе. В-четвертых, очевидно у нас есть мачеха и три единокровных сестры, о которых некому будет позаботиться после того как старик откинет ноги. В-пятых,…
- В-пятых нет необходимости, - сказал Кев. - Я сделаю это.
- Что? - Кэм поднял брови. - Ты согласен со мной?
- Да.
Все пункты были убедительны, но Кеву хватило бы всего лишь упоминания об Уин. Она заслуживала лучшей жизни и отношения, которое будет более уважительным к виконтессе, чем к жене цыгана.
Старик рассматривал Кева с кислым выражением лица.
- Вы, кажется, находитесь под неверным впечатлением, что я даю вам выбор. Я ни о чем вас не спрашиваю. Я просто информирую вас о вашей удаче и ваших обязанностях. Более того…
- Прекрасно, все улажено, - поспешно перебил Кэм. - Лорд Каван, теперь у вас есть наследник, а также один про запас. Я предлагаю, чтобы мы расстались и обдумали эти новые обстоятельства. Если вас устроит, милорд, мы могли бы завтра встретиться снова и обсудить все подробности.
- Согласен.
- Мы можем предложить вам и вашим слугам остаться на ночь?
- Я уже договорился с лордом и леди Уэстклифф, что останусь на ночь у них. Не сомневаюсь, что вы слышали о графе. Невероятно изысканный джентльмен. Я был знаком с его отцом.
- Да, - серьезно ответил Кэм. - Мы слышали об Уэстклиффе.
Губы Кавана сжались.
- Я думаю, что когда-нибудь представлю вас ему. - Он скользнул презрительным взглядом по обоим. - Если мы сможем что-то сделать с вашим стилем одежды и манерами. И вашим образованием. Господь, сохрани нас. - Он щелкнул пальцами и два лакея стремительно собрали все, что принесли сюда. Поднявшись со стула, Каван позволил укутать свои узкие плечи пальто. Сердито покачав головой, он взглянул на Кева и пробормотал: - Как часто я напоминаю себе, что вы лучше, чем никто. До завтра.
Когда граф покинул помещение, Кэм подошел к буфету и налил две щедрые порции бренди. Выглядя потрясенным, он подал один из бокалов Кеву.
- Что ты думаешь? - спросил он.
- Похоже он действительно наш дедушка, - ответил Кев, и Кэм чуть не подавился бренди, так он захохотал.
Намного позже этим же вечером Уин лежала поперек груди Кева, ее волосы рассыпались по нему подобно ручейкам лунного света. На ней не было ничего, кроме ожерелья из монет. Мягко распутав его от ее волос, Кев расстегнул ожерелье и положил на ночной столик. - Не надо, - запротестовала она. - Почему? - Мне нравиться носить его. Оно напоминает мне о том, что я замужем. - Я напомню тебе, - прошептал он, переворачиваясь и обхватывая ее рукой. - Так часто, как потребуется. Она улыбнулась ему, притрагиваясь кончиками пальцев к уголкам его губ. - Ты сожалеешь, что лорд Каван нашел вас, Кев? Он поцеловал мягкие подушечки пальцев, обдумывая вопрос. - Нет, - наконец ответил цыган. - Он резкий старый кретин, и я не собираюсь проводить много времени в его компании. Но теперь у меня есть ответы на вопросы, которые я искал всю свою жизнь. И… - помедлил он, прежде чем робко признаться, -…я не возражал бы в один прекрасный день стать графом Каван. - Ты бы не возражал? - Она рассматривала его с лукавой усмешкой. Кев кивнул. - Я думаю, что хорошо бы справился, - сознался он. - Я тоже, - сказала Уин заговорщицким шепотом. - Фактически, я думаю, что многие люди были бы удивлены твоим блестящим успехам. Кев усмехнулся и поцеловал ее в лоб. - Я говорил тебе, что сказал Каван перед тем как уйти сегодня вечером? Он сказал, что часто напоминает себе, что лучше я, чем никто. - Что за глупый старый пустозвон, - сказала Уин, обхватывая рукой Кева за шею. - И он ошибся, - добавила она, перед тем как их губы встретились. - Потому что, ты, любовь моя, лучше, чем кто-либо. После этого не было произнесено ни слова в течение длительного времени.
По словам доктора, это были первые роды в его практике, во время которых ему больше проблем доставил будущий отец, нежели мать и младенец. Кев старался вести себя разумно во время большей части беременности Уин, хотя иногда он просто не выдерживал. Естественные приступы и боли вызывали у него настоящую панику, и во многих случаях он настаивал на том, чтобы послать за доктором даже по незначительному поводу, не обращая внимание на сердитые отказы Уин. Но было нечто невероятное и изумительное в этом процессе. Например, тихие вечера, когда Кев отдыхал рядом с женой, кладя руку ей на живот, чтобы почувствовать, как шевелится ребенок; летние дни, когда они гуляли по Гемпширу, ощущая единение с природой и жизнью, которая чувствовалась повсюду; и выяснилось, что брак, вместо того, чтобы заполнить их отношения серьезностью и ответственностью, приятным образом сделал жизнь легкой и радостной. Кев теперь часто смеялся, не боясь поддразнивать, играть и открыто выражать свою привязанность. Он обожал сына Кэма и Амелии, Ронана, и с готовностью участвовал в общем стремлении членов семьи избаловать темноволосого мальчугана. Однако, в течение последних нескольких недель беременности Уин, Кев не мог справиться и с растущей паникой и скрыть свои чувства. И когда посередине ночи у Уин начались схватки, его объял такой леденящий душу ужас, что ничто на свете не могло его успокоить. Каждая новая схватка, каждая сильная потуга, которая скручивала ее, превращали лицо Кева в пепельную маску. И тогда Уин поняла, что ей намного лучше, чем ему. - Пожалуйста, - тихо шепнула Уин Амелии так, чтоб никто не услышал ее, - сделайте с ним что-нибудь. Кэм с Лео вытащили Кева из спальни, и повели вниз в библиотеку, накачивая его хорошим ирландским виски большую часть дня. Когда родился будущий граф Каван, доктор сказал, что младенец совершенно здоров, и выразил сожаление по поводу того, что не все роды проходят так же хорошо. Амелия и Поппи искупали Уин и помогли ей надеть свежую длинную ночную сорочку. Они также вытерли и завернули ребенка в мягкие хлопковые пеленки. Только после этого Кеву разрешили войти в
Намного позже этим же вечером Уин лежала поперек груди Кева, ее волосы рассыпались по нему подобно ручейкам лунного света. На ней не было ничего, кроме ожерелья из монет. Мягко распутав его от ее волос, Кев расстегнул ожерелье и положил на ночной столик. - Не надо, - запротестовала она. - Почему? - Мне нравиться носить его. Оно напоминает мне о том, что я замужем. - Я напомню тебе, - прошептал он, переворачиваясь и обхватывая ее рукой. - Так часто, как потребуется. Она улыбнулась ему, притрагиваясь кончиками пальцев к уголкам его губ. - Ты сожалеешь, что лорд Каван нашел вас, Кев? Он поцеловал мягкие подушечки пальцев, обдумывая вопрос. - Нет, - наконец ответил цыган. - Он резкий старый кретин, и я не собираюсь проводить много времени в его компании. Но теперь у меня есть ответы на вопросы, которые я искал всю свою жизнь. И… - помедлил он, прежде чем робко признаться, -…я не возражал бы в один прекрасный день стать графом Каван. - Ты бы не возражал? - Она рассматривала его с лукавой усмешкой. Кев кивнул. - Я думаю, что хорошо бы справился, - сознался он. - Я тоже, - сказала Уин заговорщицким шепотом. - Фактически, я думаю, что многие люди были бы удивлены твоим блестящим успехам. Кев усмехнулся и поцеловал ее в лоб. - Я говорил тебе, что сказал Каван перед тем как уйти сегодня вечером? Он сказал, что часто напоминает себе, что лучше я, чем никто. - Что за глупый старый пустозвон, - сказала Уин, обхватывая рукой Кева за шею. - И он ошибся, - добавила она, перед тем как их губы встретились. - Потому что, ты, любовь моя, лучше, чем кто-либо. После этого не было произнесено ни слова в течение длительного времени.
Эпилог (перевод: mshush, бета-ридинг: Оксана-Ксю, вычитка: Фройляйн)
По словам доктора, это были первые роды в его практике, во время которых ему больше проблем доставил будущий отец, нежели мать и младенец. Кев старался вести себя разумно во время большей части беременности Уин, хотя иногда он просто не выдерживал. Естественные приступы и боли вызывали у него настоящую панику, и во многих случаях он настаивал на том, чтобы послать за доктором даже по незначительному поводу, не обращая внимание на сердитые отказы Уин. Но было нечто невероятное и изумительное в этом процессе. Например, тихие вечера, когда Кев отдыхал рядом с женой, кладя руку ей на живот, чтобы почувствовать, как шевелится ребенок; летние дни, когда они гуляли по Гемпширу, ощущая единение с природой и жизнью, которая чувствовалась повсюду; и выяснилось, что брак, вместо того, чтобы заполнить их отношения серьезностью и ответственностью, приятным образом сделал жизнь легкой и радостной. Кев теперь часто смеялся, не боясь поддразнивать, играть и открыто выражать свою привязанность. Он обожал сына Кэма и Амелии, Ронана, и с готовностью участвовал в общем стремлении членов семьи избаловать темноволосого мальчугана. Однако, в течение последних нескольких недель беременности Уин, Кев не мог справиться и с растущей паникой и скрыть свои чувства. И когда посередине ночи у Уин начались схватки, его объял такой леденящий душу ужас, что ничто на свете не могло его успокоить. Каждая новая схватка, каждая сильная потуга, которая скручивала ее, превращали лицо Кева в пепельную маску. И тогда Уин поняла, что ей намного лучше, чем ему. - Пожалуйста, - тихо шепнула Уин Амелии так, чтоб никто не услышал ее, - сделайте с ним что-нибудь. Кэм с Лео вытащили Кева из спальни, и повели вниз в библиотеку, накачивая его хорошим ирландским виски большую часть дня. Когда родился будущий граф Каван, доктор сказал, что младенец совершенно здоров, и выразил сожаление по поводу того, что не все роды проходят так же хорошо. Амелия и Поппи искупали Уин и помогли ей надеть свежую длинную ночную сорочку. Они также вытерли и завернули ребенка в мягкие хлопковые пеленки. Только после этого Кеву разрешили войти в