прочее, но сам факт мыслей, наличие мыслей, мыслей таких…

СЕРГЕЙ. Евгений — стоп. Ты меня не сделаешь педиком, старый развратник, не уговаривай. Бабы — это всё. Ты будешь купаться, последний раз спрашиваю?

ЕВГЕНИЙ. Ты плаваешь?

СЕРГЕЙ. По-собачьи. Тут неглубоко? Тут в сапогах, поди, надо, а то ногу располосуешь стеклом, бутылкой или железякой какой.

ЕВГЕНИЙ. Не, дно чистое, песок. Только сверху грязь. Прошлый раз я заходил. Не надо. Тут опасно.

СЕРГЕЙ. Чего?

ЕВГЕНИЙ. Тут — пиявки.

СЕРГЕЙ (прыгает на камне, машет руками). Это что такое — «пиявки»? Первый раз слышу такое слово — пи-я-в-ки. Это что такое? Как правильно сказать: «Пиявки» или «пьявки»?

ЕВГЕНИЙ. Раньше говорили ещё: «пиавки». Это такая маленькая штучечка, ну, маленькая такая тварь, она в озёрах живёт и присасывается, пьёт чужую кровь.

СЕРГЕЙ. Да ладно, не воняй. У кого пьёт?

ЕВГЕНИЙ. Ну, у людей пьёт, у животных. Присасывается к ногам, к телу. Ну, не знаю, там, к чему она присасывается. Кто зайдёт в воду, она накидывается и присасывается. И пьёт. Напьётся и отвалится… А ещё есть такая штука, называется «конский волос», тоже такая пиявка, как волос в воде плывет, извивается, и тоже присасывается…

СЕРГЕЙ. Да ладно, ладно тебе меня пугать, мелет, гуимплен штопанный. Чё ты мне мульку американскую голливудскую задвигаешь…

ЕВГЕНИЙ. Ну, не верь, мне-то…

Долго кашляет. Стучит себя по груди кулаком.

Скоро сдохну… После города свежий воздух — запрещено…

СЕРГЕЙ. Ну вот, мля, я теперь боюсь. Напугал.

ЕВГЕНИЙ. Да ладно, шутка. Простынешь только. Хотя, горячая кровь. Купайся…

СЕРГЕЙ. А сам говоришь — пиявки, конские волосы?

ЕВГЕНИЙ. Залегли они уже на зиму на спячку. Под корягу и — бай. (Кашляет, смеется.) Они же не у всех пьют кровь. А только у кого порченая. У тебя же чистая? Ну вот. Пиявками даже лечат.

СЕРГЕЙ. Кого?

ЕВГЕНИЙ. Старухи. Порченую кровь убирают из человека пиявками… Такими чёрными. (Смеётся). Да ладно ты, я пошутил. Не сси по ногам. (Пауза.) Слушай, у тебя потрясающее тело. Потрясающе сложен. Тебе говорит это твоя жена?

СЕРГЕЙ (снова смеется). Вот снова нормалды! Люблю, когда меня хвалят! Я самый талантливый, я самый красивый, я лучше всех на свете! (Хохочет.) Спасибо, Жека! Ты друган! Можешь поднять настроение!

Упал на траву рядом с Евгением, лежит, раскинув руки в стороны, ежится, хохочет от того, что трава щекочет.

ЕВГЕНИЙ. Говорит?

СЕРГЕЙ. Что?

ЕВГЕНИЙ. Твоя жена говорит тебе о том, что у тебя красивое тело?

СЕРГЕЙ. Моя жена о моём теле? Почему спрашиваешь, что говорит моя жена мне о моем теле?

ЕВГЕНИЙ. Просто. Ведь она — владеет твоим телом и у неё есть какие-то мысли по поводу своей собственности, нет?

СЕРГЕЙ. Моим телом, Жека, владею только я. Это — моё тело. Оно принадлежит мне и более никому.

ЕВГЕНИЙ. Ну, пусть. Говорит?

СЕРГЕЙ (смеётся). Сегодня ночью три раза говорила… Нет, забыл — утром ещё раз. Чего ты докопался? У меня было много баб. Меня все хотели и хотят. И все были довольны и счастливы.

ЕВГЕНИЙ. А ты?

СЕРГЕЙ. Что — я?

ЕВГЕНИЙ. Ты был счастлив и доволен?

СЕРГЕЙ. И я был счастлив и доволен, естественный процесс, докопался! Жалко, поздно женился.

ЕВГЕНИЙ. В двадцать один?

СЕРГЕЙ. Надо было запрячься раньше…

ЕВГЕНИЙ. А чего?

СЕРГЕЙ. Хороший левак укрепляет брак, понимаешь? (Смеётся). Меня заводят, радуют маленькие тайны от жены, заводят и заставляют жить. Кайф, кайф, если втайне бегаешь на сторону. Как будто я на войне разведчиком! Остренько так всё! Звонит Маша, а я громко: «Здравствуй, Саша!» Маша про любовь-морковь и про моё красивое тело, которое она хочет прижать к своей пышной груди сегодня же, а я серьёзненько ей этак говорю, на всю квартиру, чтоб на кухне жена слышала: «Хорошо, Александр, сегодня мой товарищ уезжает, буду на работе к одиннадцати тридцати, заезжай в это время, и мы обговорим все наши дела».

ЕВГЕНИЙ. Много натурщиком работал?

СЕРГЕЙ. А то! Лет с двенадцати, поди, таскаюсь по мастерским. Главный заработок юности. У меня шило в заднице. Тяжко сидеть долго. Очень много, да, было. Меня любили, очень любили меня многие художники, любили…

ЕВГЕНИЙ. Рисовать.

СЕРГЕЙ (посмотрел Евгению в глаза, улыбнулся). И рисовать тоже. И что тебя потянуло на эту гадость, а? Ну, ладно, давай, поговорим, как эти бабы на БАМе. Ну?

ЕВГЕНИЙ. Что?

СЕРГЕЙ. Задавай вопросы.

ЕВГЕНИЙ. Тебе хочется перетрахаться со всем белым светом, так?

СЕРГЕЙ. Так. Стремиться к этому нужно! Я не виноват: мне всё время хочется только этого и всё! Я вот даже в магазин зайду, иду, смотрю на продавщиц и вижу, что они голые стоят за прилавками, голые, все! То же в автобусе: едем, а я вижу, что все бабы, которые прижались ко мне, голые, как пупсики! (Хихикает, картинно закрывает глаза руками.) Ах, мне даже стыдно, я покраснел! Мы водку сейчас будем пить или после?

ЕВГЕНИЙ. А мы приехали водку пить? Ты работать собираешься? Иди купайся, нормалда развратная. Вода уже нагрелась, через полчаса дело пойдет к ночи, начнет остывать…

СЕРГЕЙ. Правильно, охолодиться надо, надо куп-куп от таких разговоров. Ну, Жека, прощай, друг! Не поминай лихом. Чао! А-а-а-а-а-а!!!!

Заорал вдруг во всю глотку, разбежался и кинулся с берега. Высоко поднимая ноги, бежит по воде. Ойкает, бултыхается, как ребёнок в корыте.

Евгений всё так же лежит на земле, опершись на локоть, жуёт травинку, смотрит на Сергея, улыбается. Сказал негромко, будто самому себе:

ЕВГЕНИЙ. Будь осторожен, мальчик… Тут — пиявки…

Долго следит за купающимся Сергеем. Наконец, встал, легко и уверенно открыл этюдник, укрепил его ножки, вынул краски, палитру, кисти, поставил на этюдник грунтованный картон. Быстро делает набросок углём.

Всё так же тепло и всё так же поют птицы. Евгений рисует. Сергей бултыхается, кричит.

На берегу появился Старик с сумкой, он собирает пустые бутылки. У Старика седая, спутанная борода, он в сером длинном плаще. Старик встретился глазами с Евгением и Евгений приложил палец к губам: мол — тихо, ни звука, прочь. Старик быстро, понимающе кланяясь, исчез. Евгений улыбается, быстро работает.

Высоко по берегу прошли двое — парень с девушкой. Евгения они не видят, забрались в кусты, чего-то там шепчутся, хихикают. Евгений прислушался, хмыкнул, снова рисует.

Сергей бежит к берегу, всё так же высоко поднимая ноги, брызги радугой летят из-под его ног. Тело у Сергея покраснело, покрылось пупырышками.

Сергей бегает по берегу, что-то кричит орёт, мычит, машет