жужжания, машинальным движением отряхнул пыль с одежды.

— А вы здесь как оказались? — спросил я, окидывая ее взглядом с головы до ног. Она ткнула пальцем куда-то себе через плечо.

— Попутку ждала на автозаправочной станции… Ну и услышала выстрелы…

Да, верно, есть где-то здесь поблизости заправочная станция. Погоню за «шевроле» я начал от мотеля в Брежицах — стало быть, отмахал больше тридцати километров.

— Оточец, значит, совсем близко? — спросил, вернее, констатировал я. Девушка подтвердила.

— Да. От автозаправочной станции метров двести…

Без сомнения, выстрелы должен был слышать и кто-нибудь из персонала станции: там всегда, в любое время дня и ночи, есть дежурный. Я хотел было спросить, отчего это никто не пошел с ней на выстрелы, но тут вспомнил про «шевроле» и оглянулся.

Его и след простыл! Вот так, значит, оглушили меня — и смылись, пока я был без сознания!..

Я вновь обратился к девушке:

— А вы сразу пошли сюда?

— То есть… сразу ли после выстрелов?.. Почти сразу, ну, может, промешкала секунду-другую…

— А что, на станции никого нет?

— Есть там один парень, дежурный. Закрылся в своей клетушке и спит на столе. Я его через стекло видела, постучала, только он не проснулся…

Издалека послышался вой сирены милицейской патрульной машины. Я связался с ними по радио, когда был приблизительно на полпути между Брежицами и Оточецом, а они в это время находились возле Требня на люблянском шоссе. Им пришлось покрыть расстояние побольше, чем мне, так что, не глядя на часы, можно было определить, что без сознания я пролежал недолго.

— После того как вы услышали выстрелы… проходила какая-нибудь машина в сторону Любляны?

Девушка покачала головой.

— Ни одной… Этой ночью движение вообще очень слабое…

Ясно… беглецы развернулись обратно к Брежицам. Смекнули, что я мог по радио предупредить милицейские патрули об их задержании.

Вой сирены становился все громче. Из-за поворота показались мощные фары патрульной машины. Я вышел на середину дороги и поднял руку, чтобы привлечь внимание.

Водитель остановился почти вплотную ко мне. Второй милиционер — начальник патруля — отворил дверцу и выскочил из машины.

Я вынул из кармана служебное удостоверение и протянул ему.

— Малин, — представился я, — сотрудник Загребского управления внутренних дел…

Козырнув, милиционер мельком взглянул на удостоверение — при свете фар этого было достаточно, чтобы убедиться в его подлинности.

— Как только мы приняли ваше сообщение, — сказал он, — сразу выехали навстречу. Но «шевроле» с указанным номером нам не попадался.

— Ясное дело… Провели меня и повернули к Брежицам, — угрюмо ответил я.

Милиционер поглядел на меня с удивлением. Я не счел нужным вводить его в курс дела и, заметив прикрепленный к его поясу фонарик, сказал, обрывая разговор о «шевроле»:

— Посветите мне. Я тут где-то пистолет обронил.

«Вальтер» нашелся в нескольких шагах. Засовывая его во внутренний карман пиджака, я закончил наш разговор:

— Спасибо… Пока ваша помощь мне не нужна, можете продолжать патрулирование… А номерок «шевроле» на всякий случай не забывайте!..

Патрульная машина была люблянская, из-за моего вызова она значительно удалилась от своего сектора. Задерживать ее не было никакого смысла, тем более что беглецы, по моим предположениям, свернули с автострады на какой-нибудь проселок. Погоню за ними придется продолжить по-другому, а патрульной машине следует вернуться к хлопотливым обязанностям стражей дорожного порядка.

Действовать я решил, исходя из того, что машина у преследуемых краденая и, если есть у них хоть капля здравого смысла, они скоро сообразят, какая это обуза. Не трудно догадаться, что, следуя за ними на таком близком расстоянии, я успел разглядеть номер машины и сообщить его всем патрулям. Поэтому логично предположить, что с автострады они свернут в сторону и, бросив машину, продолжат бегство иным транспортом.

Милиционер, выслушав меня, попрощался и вернулся в машину. И только когда машина развернулась и скрылась за поворотом, я вспомнил про девушку. Голова у меня разламывалась от удара, что мешало мне нормально соображать. Потому я совсем забыл о ее присутствии, разговаривая с начальником патруля.

Она стояла всего в нескольких шагах, на том же месте, где я оставил ее, когда прибыла дорожная милиция. Оттуда она вполне могла слышать добрую половину нашего разговора, а это было совсем некстати. Однако промах свой исправлять поздно.

Я приблизился к ней.

— Вы… из милиции? — поинтересовалась она. Пришлось подтвердить.

— Да. Угнали машину, я преследовал похитителей, но им удалось перехитрить меня и скрыться. Только далеко они не уйдут!

Я счел, что самое лучшее объяснить ей именно так, коли уж она присутствовала при последних событиях. Объяснение вполне подходящее: и я вроде бы ничего лишнего не сказал, и она удовлетворилась.

— Я так и поняла… Приблизительно так…

Меняя тему, я спросил:

— А как же получилось, что вы в такую пору на бензостанции голосовали? Ведь давно за полночь перевалило!

Девушка, махнув рукой, уставилась в землю. И хотя выражения лица было не разобрать, по голосу чуствовалось, что она помрачнела.

— В Загребе двое мужчин взяли меня в машину. Сюда мы приехали под вечер. Такие вежливые были… сначала… Тут, в Оточеце, захотели передохнуть, в гостинице… Меня тоже пригласили. А потом…

— Ясно, — поспешил я закончить, когда девушка замолчала, — потом обхожденье переменилось, не так ли?

Она подтвердила:

— Да… Стали пить, ну и… Еле-еле от них отвязалась и пешком добралась до станции. Только ночью так мало машин идет…

Со стороны Загреба показался свет фар. Судя по натужному урчанью мотора, одолевающему небольшой взгорок, к нам приближался грузовик. Я бросился к «джульетте», которая все еще загораживала дорогу. Нужно было убрать ее, чтобы не случилось аварии.

Девушка поспешила за мной.

— А вы меня не подвезете? — спросила она.

Я секунду помедлил у машины.

— Я вряд ли попаду сегодня в Любляну…

— Вот не везет, — отозвалась она сокрушенно, — что делать, прямо не знаю…

Усевшись за руль, я открыл ей дверцу с другой стороны. Можно было остановить грузовик и попросить водителя подвезти, но мне хотелось узнать, кто она такая, эта девица, заставшая меня не в самый лучший момент моей жизни. А если усадить ее в грузовик, времени на это не будет.

— Садитесь, — пригласил я. — Что-нибудь придумаем, не оставлять же вас одну на дороге.

Она устроилась рядом со мной не колеблясь. Я включил