- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (8) »
КАЛЕЙДОСКОП (13–я книга стихов)
Печальная доля – так сложно, Так трудно и празднично жить, И стать достояньем доцента И критиков новых плодить…. Aлександр Блок
Калейдоскоп
Трубка. Горстка мелких стёкол. Зеркала. А увидеть все узоры – жизнь мала. Поверти – разбудишь пеструю метель…
Осыпается рождественская ель, Но, как свежая, игрушками полна Древа Мира примитивная модель.
Мне сквозь ёлку вдруг привидится весна, Мне аукнется в лесу собачий лай, А кому-то не игрушки – ордена…
Что ж, играй, трубач предвечный, ты играй, Дуй, архангел, в ту дурацкую трубу, Нагуди-ка разным – разную судьбу!
Сам не зная, как звучать какой судьбе, Предназначит ли он Штрауса тебе,
Или Верди вдруг завертит пёстрый сон, Или Вагнеру ты тяжко обречён?
Но юргой – из азиатской пестроты – Чьи-то судьбы, да спалённые мосты, Но случайность на случайность, – лоб об лоб – И встряхнёт, и повернёт калейдоскоп, И со звоном полетят стекляшки дней, Как шестёрка перепуганных коней…
Что ж, крути, но гнать карету не спеши: Ну а вдруг мелькнёт портрет моей души?
И хоть век ищи, стекляшками звеня, Не вернуть тебе вчерашнего меня…
Возвращение осени
Никуда не хочу. Взять собаку – и в лес. Все столицы не стоят парадов и месс Не пойду, даже если там кто-то воскрес (Да к тому же до пасхи, Столько долгих недель, столько дней и часов!) Лето, запертое на длинный засов, Не подаст ни один из своих голосов! И не сменятся краски:
Чёрно белое фото январского дня Этой скудостью цвета доводит меня! И закат этот жёлчный, без искры огня – Ни причин нет, ни следствий… От кружения улиц – глупей и балдей! – Хаос окон, прохожих, витрин и блядей… Разве в Лувр заглянуть? Но от очередей Я отвык ещё в детстве…
Никуда не ходить, Ни на ком не скакать, Лучше пусть по странице проскачет строка И уздечку под лавкой не надо искать – (Тоже связано с риском Потерять ни за что ариаднину нить) – Лучше Дилана Томаса переводить И болтать о Багрицком…
Вместо этой, к нам не добежавшей зимы, – От Урала или из Бретани? – Из тьмы Осень вновь возвратилась, увидев, что мы Без неё в этот вечер, Пригрозивший нам стать ожиданеьм Годо, Пропадём в гаммах ветра до верхнего «до»: Ни к чему ни снежок, ни бутылка бордо… Нет, от зимности лечит Если уж не весеннее уханье сов – Только арлекинада осенних лесов, Только тень растворённых в листве голосов, Только поздний кузнечик.
11 января 2006
* * *
Под ногой ветки потрескивают как в костре в эту погоду: Роща кажется жутко сухой! Будто отдали морю всю воду Эти вечнозелёные дубы, которые приютят хоть белку, хоть сойку И узловатые эти сосны… (помнишь, в «Острове сокровищ» – те, синие На прибрежном песке, под которыми кокнул кого-то Сильвер?)
Не от их ли колючего нрава хоть какую-то взял я малость Плюхает тихий прилив. У песчаной кромки волна сломалась: Песочный дворец, построенный малышом, терпит головомойки… А при отливе песок опять серебрист, да и волны притихли. Только скалы – как скалы… Упрямство моё – не от них ли? А некая дикость? От дикого камня какой-нибудь здешней постройки?
Видишь, куски синевы у неба крадут вороватые сойки? Кузины сорок-воровок (и не менее склонны к сварам) Даже ангелы привыкли к их кражам: что взять, мол, птицы! Ведь всё подберут: огрызок яблока, осколок неба, или крошки пиццы. Наша тяга к небесному – не из их ли краденой синевы струится?
Ну а тяга к воде, когда плечи на берегу охватывает жаром? Ну конечно: море – прародина, (Кровь солона недаром!) И хоть в незапамятные времена изгнали нас из воды, как из Флоренции Данта, Но память рыб, осьминогов, каждой актинии, любой черепашки, Даже память планктона и та спрессована у нас в черепушке! Море! Ведь то, что не терпит наша натура неволи – не от него ли?
Даже облака при всём разнообразии, кажутся банальней ваты, От того, что какие-то новые, не верёвочные, не живые ванты У этих швертботов, вытащенных на пляж: да и корпус – пластик, Но не от этих ли мачт – дух дальних странствий? Мы ведь только одно и делаем: время обмениваем на пространство!
Чаще – даже не странствия – скромнее: передвиженье. Повидать, побывать, побыть отзвуком, контуром, тенью… На горизонте, близко, острова-близнецы: Пор-Кро и Пор-Кроль. Хоть вокруг бы проплыть! Много ль надо – сам себе капитан и король!
Ведь не громоздкий «Арго», не ошибка Тесея – тот черный парус, Не финикийские тяжкие корабли, не феаков летучая ярость, Не бригантины, на которых шастала по морям перекатная голь, Не триремы Рима, не каравеллы несчастного Магеллана – Просто швертботик, зато – сами себе и короли и капитаны!
Вечер. Шашлычный запах. Прибрежные склоны рыжи. К чёрту длинные вёрсты Вергилия, мне Овидий ближе: Вечные метаморфозы веселы, а скитанья – да ну их к мате… Бесконечное приближение волн есть уже осознанье воли. Извечное беспокойство толпящихся строчек – не от него ли?
Не от него ли стихи, что полощутся, как под ветром платья, Эти почти гекзаметры, которым рифма, вроде, некстати? Нет же! Парные рифмы прибоя, если надо, и берег размоют! Да и кто достоин гекзаметров более, чем Средиземное море? Вот, говорят, чуть не двести лет, как по-русски гекзаметры сникли! А мне всё не верится: даже эти строки мои – не из них ли?
И после того, как спросонья сосновой веткой получишь по роже, – Сумасшедшая спешка – за неполный день от Тулона и до Парижа. И каждое возвращенье таит в себе необъяснимую странность: Ну что ещё мы в жизни делаем, кроме как время обмениваем на пространство?
Вечернее размышление у моря
(Не по Ломоносову)
Едва отдышавшись у горизонта, раскланиваясь перед залом, (Будто только что разразилось в картонную трубу стишком!), Солнце к амфитеатру гор поворачивается задом, Орать, продолжая, пока Краснорубахий закат не снёс ему башку палашом, Лезвием узкой
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (8) »