на все общественные отношения, но форм им не предписывало и не отрицало. То изменение, которое оно произвело в мире, всецело зависит от влияния на личность и уже косвенно отражается на действии и построении учреждений, в отношении которых христианство чрезвычайно терпимо и допускает их чрезвычайное разнообразие. Будучи по существу несовместимо с революцией, оно открывает все пути эволюции, то есть развитию всех заложенных в обществе сил и форм его.

Но, высоко поднимая личность и ее самостоятельность, христианство тем самым охраняет ее права даже против общества, не дозволяет нарушать ее права семейные, права собственности и т. д. Все основы человеческой культуры - права личности и власть общественную - христианство поддерживает как вечный закон при Моисее, при Спасителе и до скончания веков, до наступления той единственной "революции", которую создаст "новое творение".

Этим воззрением отрицается всякая идея революции в принципе, отрицается ее необходимость и самая возможность.

Христианская идея, повторю, существенно эволюционна. По этому поводу было и происходит немало споров на почве различия между терминами "развитие" (эволюционная идея) и "раскрытие" (христианская идея). В действительности тут лишь разница оттенков терминологии.

Для того чтобы "раскрыться", нужно "развиться", и развиться тоже нельзя из ничего, а можно лишь из некоторого зародыша, существовавшего в прежнем процессе. Оставляя спор о терминах, нельзя не видеть, что вся мировая жизнь, от сотворения до конца ее, по христианскому мировоззрению представляет некоторый сложный процесс развития. В нем действуют и борются силы добра и зла в комбинациях тем более сложных, что в процесс эволюции привходят не одни земные силы, а также силы Неба и преисподней. Содержание этого процесса, поэтому, не совпадает с тем, какое в него вкладывают наши "истории культуры". Но содержание этих последних не отрицается и не исключается христианской философией, а лишь признается недостаточно исчерпывающим жизнь мира.

Таким образом, на практической почве общественной деятельности христианское воспитание и проповедь могут идти и идут вполне об руку со всеми здоровыми культурными задачами.

Христианское мировоззрение расходится с последними лишь в том случае, если они становятся на почву изменения самых законов существования человеческого, но в этом случае оппозиция христианства таким попыткам переворота имеет драгоценнейшую культурную заслугу, потому что революционные стремления в действительности совершенно иллюзорны. В них говорит не знание, не разум, но или фантазия, или ослепленная страсть. Революционная идея всегда составляет у людей самообман, стремление к тому, что невозможно, и такими путями, которые нецелесообразны. Если в результатах так называемых революций нередко бывают свои частички пользы, то лишь постольку, поскольку под флагом фантастического стремления нашло себе место стремление реальное, в действительности принадлежащее содержанию эволюционного процесса.

VI

Подводя итоги, к какому же заключению должны мы прийти об отношениях христианства и политики?

В течение почти двух тысяч лет своего существования христианство не уклонялось от воздействия на общественную и политическую жизнь, а, напротив, было постоянно одним из могущественнейших факторов в создании человеческих обществ, государств и культуры. В эпоху господства христианства человечество развило до высочайшей степени свои силы, свои средства действия и свою общественность. Все это именно потому, что христианство указывает человечеству истинные основы для развития личности и общества и предостерегает против заблуждений и ошибок, влекущих личность и общество к разложению.

Никогда еще для нас не было так нужно такое воздействие, как в современной России, взбаламученной страстями, дошедшими до психопатологического состояния, и фантазиями, совершенно отрешившимися от сознания реальности. Несомненно, что в таком состоянии народа нам необходимо возможно большее усиление смелой христианской проповеди.

Христианская проповедь действует не только на разум, но и на одно из сильнейших чувств человека - чувство религиозное. Она может заставить слушать себя даже и человека, распаленного страстью. Не поддерживая никаких своекорыстных стремлений ни личностей, ни классов, не отрицая никаких разумных улучшений, требуя справедливости и человеколюбия и в то же время напоминая власти ее долг быть властью, указывая гражданам необходимость дисциплины, требуемой самой свободой их, христианская проповедь - это единственная, которая в столь смутные эпохи может становиться выше всяких партийных стремлений и при этом находит отзвук в душе людей всех партий...

"Не вмешивайте Церковь в политику", - говорят нам. Неправда. Нужно сказать: не смешивайте Церкви с партиями, но зато дайте нашей сбившейся с пути "политике" опору той высочайшей истины, которая лежит в христианском учении и которая уничтожает все иллюзии, фантазии, все односторонние увлечения людей политики.

Вот настоящая роль христианской проповеди в настоящее мятущееся время.