находишься в постоянном движении, и, как правило, сразу видишь результаты своего труда. А часами смотреть в книгу… Я засыпаю на второй странице. Потом еще долго говорили о родственниках Лены и родителях Павла. За окном сгущались сумерки, загорались звезды. Наступала тёплая весенняя ночь. Павел с Леной стояли на балконе и любовались ночным городом. Лена обхватила его руку и прижалась к плечу. Что не говорите, а Москва ночью становится совсем другой. Темень закрывает общее пространство черной пустотой, а фонари как бы выхватывают из неё отдельные куски мира, вместе с ветвями деревьев и стенами домов. – Я не помешал? – спросил дядя Тимофей. Лена обернулась и увидела дядю. Паша лишь чуть повел головой. – Нет, дядя, что ты, – ответила Лена. «Да! Помешал! – сказал про себя Павел». – Вы прямо как два лебедя. Жаль, не умею рисовать. Я бы написал великолепную картину. А вы, Павел, кажется, умеете? И еще Лена говорила, что вы фехтуете. – Да, немного умею. – Немного? А Лена рассказывала, что Вас приглашали чуть ли не на чемпионат Европы, а вы не поехали. Почему?

– Была одна история. И потом, вы видели когда-нибудь наши соревнования?

Хотя бы по телевизору?

– Конечно. И не раз. – Это грубо и отвратительно. Соперники стоят на узкой дорожке как два бандита и тыкают друг друга. А побеждает тот, кто первым сделает укол, даже если ответный опоздает на долю секунды. Бред! Настоящий поединок – это песня, симфония движений в пространстве. И на дуэлях побеждал тот, кто остался в живых, а не тот, кто первый уколол. – Да-а, – сказал Тимофей Валерьянович, – теперь я понимаю, почему вас называют Князем. Не пугайтесь, об этом тоже Леночка рассказала. Ну что же, мне пора, я ведь к вам подошел простится. До свидания. Если будет желание, заходите в гости. Леночка адрес знает. У меня есть одно холодное оружие, думаю, оно Вам понравится.

– Обязательно зайдём, – ответил Павел, – я слышал, что вы коллекционер, монеты собираете, я Вам тоже одну монету покажу. Говорят, она из Атлантиды. – Если так, то она бесценна. Берегитесь воров, – сказал дядя уже из прихожей и засмеялся. Лена с Павлом еще немного постояли на балконе. Лёгкий ветерок запутался в её волосах. В городе царствовала черная ночь. – Мне тоже пора, поздно уже. – сказал Павел. Лена еще сильней прижалась к нему, он обнял её за плечи. – Мне так хочется сказать тебе: не уходи. – Но завтра я обязательно вернусь, – сказал Павел. – Как долго ждать до завтра, – прошептала Лена. – Уже сегодня, время первый час. Я пойду, – сказал Паша и поцеловал Лену в висок. – А то как-то неловко, всем давно спать пора. За спиной хлопнула тяжелая дверь подъезда и ночной ветерок заставил Павла поёжиться. Подняв глаза, он увидел яркие звезды, рассыпанные по черному, низкому небу.

«Ну что же, – подумал Васильков, – вроде всё нормально. У неё очень хорошие родители. И дядя Тимофей – старик весьма милый». – Какая волшебная ночь… – прошептал он и двинулся домой. На улице было тихо. Павел направился к ближайшей большой дороге в надежде поймать такси. Там оказалось еще тише, как назло, ни одной машины. Оставалось одно. Идти по направлению к дому, периодически оглядываясь, чтобы не пропустить транспорт. В голове крутились мысли о Лене. Запах её волос, глаза, в которых отражалась бесконечность. И вообще, общее ощущение счастья действовало опьяняюще. «Что вам нужно? Не надо, отпустите его… – послышался рыдающий женский голос возле переулка». Павел остановился и прислушался. Показалось?

«Не надо, пожалуйста!» В переулке различались четыре фигуры. «Один против трёх? Ведь запросто рёбра переломают, – подумал Васильков, делая шаг в сторону группы неизвестных». Глаза инстинктивно искали в темноте что-нибудь тяжелое. Кусок трубы, кол, кирпич, наконец! Ничего подходящего под рукой не было. «Как же не везёт, – мелькнула в голове мысль». Когда Васильков подошёл ближе, то увидел, что двое солдат не дают пройти парню с девушкой. Ему сразу стало немного легче. «Двое надвое, может, передумают?»

– Нехорошо обижать маленьких, – издали громко сказал Павел, беря инициативу в свои руки, а внутри всё так и сжалось. Вообще-то он был не из слабых, но как бы малость трусоват.

– А ты кто такой? – спросил солдат ростом поменьше и обернулся.

– Я ваш дядя из Бразилии, приехал бить по морде обезьян. – Дядя – это хорошо, – донеслось справа и чуть сзади. – Люблю близких родственников.

Васильков обернулся. Из кустов, на ходу застёгивая ширинку, вышел третий. Если о нем сказать коротко, то… БУГАЙ. Павел быстро перевёл взгляд влево. Влюблённым было лет по семнадцать – Ромео и Джульетта – а кавалер вдобавок был какой-то щупленький и в очках. Где-то там, в глубине, появилась догадка: «Ё-маё… Что же я на-де-лал?!». Диспозиция выглядела следующим образом. Справа подходил «О УЖАС!», слева два, хоть и низкорослых, но вполне крепких парня. А он один и посередине. И в руках, как назло, ничего тяжелого. Естественно руки начали слегка трястись, и страх потихоньку начал брать верх. Выход был только один, и со всей, что было, силы Павел ударил ребром ладони бугаю в горло и разбил кадык. Пока тот падал на колени, Паша ногой попал второму в пах – тут уж было не до правил. Третий, самый мелкий, с глазами как два мандарина, отшатнулся назад и вытащил нож, с лезвием сантиметров в двадцать пять.

– С таким только на медведя ходить, – сказал Павел, едва сдерживая дрожь в голосе. – Вот я с тебя, как с медведя, шкуру и сниму, – прохрипел солдат, сделал шаг в перед и махнул перед собой «саблей» справа налево. Еще шаг, и нож полетел слева направо. Еще… Но тут Павел сделал невообразимое. Он подпрыгнул, развернулся в воздухе и ногой ударил солдата в голову. Маленький повалился на асфальт и выронил нож. В детстве Паша, как и все мальчишки, ходил в секцию каратэ, засматривался Брюсом Ли. Это были обычные детские увлечения его поколения, но чтоб вот так… Наверное, ему этого очень сильно захотелось выжить и все получилось как-то само собой. – А-а-а! – вскрикнула Джульетта, но Паша не успел обернуться. Бугай ударил его сзади в печень: в глазах помутилось, ноги подкосились. На мгновенье Паша потерял сознание, но рёв милицейской сирены вернул его к жизни. Очевидно, кто-то догадался позвонить в милицию. – Вот и кавалерия, – сказал Васильков, садясь на асфальте. Бугай попытался убежать, но у него ничего не получилось. В милицию забрали всех. После составления протокола потерпевших отпустили, а солдат обещали посадить. Этот подвиг у них оказался не первым. – Это вы хорошо придумали. Приехать из Питера в Москву, чтоб ночью искать приключения, – сказал Васильков, когда они вышли на улицу. – Мы на выставку приехали, в Пушкинский Матисса привезли, – оправдывалась