- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (31) »
начальство голову снимет. Что? Для чего лодыри? Так в принципе их у нас и быть не должно. Их надо перевоспитывать.
— Пробовали. Но слова не действуют, а реальных мер…
— Нет-нет, только без реальных мер! А то они, знаете, народ обидчивый, лодыри-то. Чуть что — заявление на расчет.
— И пусть. Не будут мешать — скорее план выполним.
— Това-арищи, да мне, что ли, нужны лодыри? Мне они вот как надоели! Но если они уволятся, тогда штатные места окажутся незанятыми. И тогда управление урежет штаты. Значит, сократится и фонд зарплаты. Нет, что вы, без лодырей не обойтись. Так вы, ребятки, уж доделайте сегодня станок. По десятке премии вам выкроим — за счет тех же лодырей.
Начальник и мастер ушли.
— Выходит, лодырь — полезный член коллектива, — сказал Ваня. — Раз такое дело, давай-ка посидим, покурим.
Нашего нового соседа я увидел на следующий день после его вселения. Он весело шел по двору, бодро мурлыкал: «То ли еще бу-у-дет, то ли еще бу-у-дет…» — и нес скрипку. «Любитель музыки», — уважительно подумал я. Назавтра я снова встретил его. Он опять напевал: «То ли еще бу-у-дет…» — и нес альт. «Ого, — подумал я. — Видно, тут дело серьезней простого увлечения. А вдруг он солист филармонии?» И я с уважением посмотрел ему вслед. Потом были два выходных дня, и я его не встречал. А когда в понедельник снова столкнулся с ним, то, признаться, просто удивился. Напевая свое неизменное: «То ли еще бу-у-дет», — он тащил виолончель. «Похоже, что он коллекционер, — решил я. — Да, каких только хобби не бывает! Все же это лучше, чем у чудака из пятой квартиры, который винные этикетки собирает. По крайней мере, не так вредно для здоровья». В том, что сосед — коллекционер, я окончательно убедился, на следующий день, когда стоял, вжавшись в стенку на площадке четвертого этажа, а он, красный от натуги, хрипя неизменное: «То ли еще бу-у-дет…», — волочил к себе в квартиру контрабас. Когда еще через день двое молодцов во главе с соседом протащили мимо моей квартиры печально звеневшую арфу, я воспринял это как должное. Сразу же за стенкой три голоса, сопровождаемые импровизацией на арфе, грянули: «То ли еще бу-у-дет…» Из этого я заключил, что соседу также не чуждо и коллекционирование винных этикеток. В тот же вечер я, благодаря стенке, отлично передающей все немногочисленные нюансы и обертоны его голоса, узнал, что рядом со мной живет не лауреат международных конкурсов и не знаменитый коллекционер, а просто труженик фабрики музыкальных инструментов. — Арфа — мелочь, — сказал он грузчикам, — но мимо нее проходить все же не стоит, потому что она в хозяйстве как-никак пригодится. Затем он поведал, что может запросто достать три четверти симфонического оркестра. Вопрос только в машине, которая могла бы эти инструменты перевезти. Вскоре машина действительно пришла. Но не та, которую сосед ждал… На довольно продолжительное время соответствующее учреждение взяло на себя заботу как о пропитании, так и о личных вещах нашего коллекционера. Когда сосед возвратился, милиция помогла ему устроиться на завод, где самым мелким изделием был мостовой кран. Могло ли тут, среди гор металла, свободно развиться какое-нибудь хобби? Но, видимо, трудности только закаляют характер Однажды вечером я услышал мощный рев моторов, скрежет и лязг. Такой шум могла бы произвести эскадра звездолетов внеземных цивилизаций при посадке на землю. Но когда шум на секунду стихал, можно было отчетливо услышать знакомый припев: «То ли еще бу-у-дет…» Я выглянул в окно. Во двор динозавром вползал шагающий экскаватор.
Петр Сергеевич Кудыкин полноценно отдыхал после напряженной трудовой недели в своей собственной квартире, лежа на своем собственном диване. С чувством глубокой нежности он вспоминал ароматный и сочный мясной пирог, который приготовила к ужину его собственная жена и который теперь, деловито урча, перерабатывала его же, Петра Сергеича, собственная пищеварительная система. Безмятежное спокойствие мягко разливалось по всему его здоровому телу. Впереди было два выходных, и от предвкушения этих двух выходных жизнь казалась прекрасной и удивительной. Но вдруг извилины его мозга взбудоражила внезапная мысль: «А главного-то ведь так и не узнаю!» И он включил телевизор. Передавали выпуск новостей. — …диктаторский режим Кошмарии, — взволнованно читал диктор, — совершил очередное злодеяние, расправившись с демонстрантами… «Там, в Кошмарии этой самой, сейчас, наверно, погода что надо. И солнце светит!» — с тихой ненавистью к диктаторскому режиму подумал Петр Сергеич. — …землетрясением, происшедшим в четверг на Малых Черепаховых островах, — читал диктор очередное сообщение, — разрушены административный центр и двенадцать прилегающих деревень. «Землетрясение! У меня и без землетрясения скоро все полетит», — пристально изучая пересекающую потолок трещину, сделал далеко идущий вывод Петр Сергеич. — …отважный мореплаватель-одиночка, — читал диктор дальше, — готовится к новому рискованному путешествию через Атлантику… «Ну сколько можно за душу-то тянуть, изверги! — потерял терпение Петр Сергеич. — Давайте скорее про самое главное!» — По сообщениям бюро прогнозов, завтра в городе и в окрестностях без осадков, — сообщил долгожданную весть диктор. — Ветер слабый, температура утром шестнадцать, днем двадцать два — двадцать пять градусов. Уф-ф! На душе Петра Сергеича сразу сделалось как-то легко. «Эх, и отведу же я завтра душу! За всю дождливую неделю отведу! Весь день «козла» во дворе забивать буду!»
Это же бешеная неделя. Гастролеров понаехало. Город парализован. По телефону не дозвониться, в трамвай не пробиться. Все созваниваются, договариваются, едут. Подхожу на остановку. В страшных муках ловлю такси. — К музею увезешь? — спрашиваю. — На меня достанешь парочку — увезу. — Парочку чего? — удивляюсь, хотя сам
Олег Костман
Корреспондент газеты «Вечерний Новосибирск». Учась в Уральском государственном университете, воспользовался близостью редакции журнала «Урал» и занес туда первый рассказ. С тех пор и печатается.
ТО ЛИ ЕЩЕ БУДЕТ
Нашего нового соседа я увидел на следующий день после его вселения. Он весело шел по двору, бодро мурлыкал: «То ли еще бу-у-дет, то ли еще бу-у-дет…» — и нес скрипку. «Любитель музыки», — уважительно подумал я. Назавтра я снова встретил его. Он опять напевал: «То ли еще бу-у-дет…» — и нес альт. «Ого, — подумал я. — Видно, тут дело серьезней простого увлечения. А вдруг он солист филармонии?» И я с уважением посмотрел ему вслед. Потом были два выходных дня, и я его не встречал. А когда в понедельник снова столкнулся с ним, то, признаться, просто удивился. Напевая свое неизменное: «То ли еще бу-у-дет», — он тащил виолончель. «Похоже, что он коллекционер, — решил я. — Да, каких только хобби не бывает! Все же это лучше, чем у чудака из пятой квартиры, который винные этикетки собирает. По крайней мере, не так вредно для здоровья». В том, что сосед — коллекционер, я окончательно убедился, на следующий день, когда стоял, вжавшись в стенку на площадке четвертого этажа, а он, красный от натуги, хрипя неизменное: «То ли еще бу-у-дет…», — волочил к себе в квартиру контрабас. Когда еще через день двое молодцов во главе с соседом протащили мимо моей квартиры печально звеневшую арфу, я воспринял это как должное. Сразу же за стенкой три голоса, сопровождаемые импровизацией на арфе, грянули: «То ли еще бу-у-дет…» Из этого я заключил, что соседу также не чуждо и коллекционирование винных этикеток. В тот же вечер я, благодаря стенке, отлично передающей все немногочисленные нюансы и обертоны его голоса, узнал, что рядом со мной живет не лауреат международных конкурсов и не знаменитый коллекционер, а просто труженик фабрики музыкальных инструментов. — Арфа — мелочь, — сказал он грузчикам, — но мимо нее проходить все же не стоит, потому что она в хозяйстве как-никак пригодится. Затем он поведал, что может запросто достать три четверти симфонического оркестра. Вопрос только в машине, которая могла бы эти инструменты перевезти. Вскоре машина действительно пришла. Но не та, которую сосед ждал… На довольно продолжительное время соответствующее учреждение взяло на себя заботу как о пропитании, так и о личных вещах нашего коллекционера. Когда сосед возвратился, милиция помогла ему устроиться на завод, где самым мелким изделием был мостовой кран. Могло ли тут, среди гор металла, свободно развиться какое-нибудь хобби? Но, видимо, трудности только закаляют характер Однажды вечером я услышал мощный рев моторов, скрежет и лязг. Такой шум могла бы произвести эскадра звездолетов внеземных цивилизаций при посадке на землю. Но когда шум на секунду стихал, можно было отчетливо услышать знакомый припев: «То ли еще бу-у-дет…» Я выглянул в окно. Во двор динозавром вползал шагающий экскаватор.
САМОЕ ГЛАВНОЕ
Петр Сергеевич Кудыкин полноценно отдыхал после напряженной трудовой недели в своей собственной квартире, лежа на своем собственном диване. С чувством глубокой нежности он вспоминал ароматный и сочный мясной пирог, который приготовила к ужину его собственная жена и который теперь, деловито урча, перерабатывала его же, Петра Сергеича, собственная пищеварительная система. Безмятежное спокойствие мягко разливалось по всему его здоровому телу. Впереди было два выходных, и от предвкушения этих двух выходных жизнь казалась прекрасной и удивительной. Но вдруг извилины его мозга взбудоражила внезапная мысль: «А главного-то ведь так и не узнаю!» И он включил телевизор. Передавали выпуск новостей. — …диктаторский режим Кошмарии, — взволнованно читал диктор, — совершил очередное злодеяние, расправившись с демонстрантами… «Там, в Кошмарии этой самой, сейчас, наверно, погода что надо. И солнце светит!» — с тихой ненавистью к диктаторскому режиму подумал Петр Сергеич. — …землетрясением, происшедшим в четверг на Малых Черепаховых островах, — читал диктор очередное сообщение, — разрушены административный центр и двенадцать прилегающих деревень. «Землетрясение! У меня и без землетрясения скоро все полетит», — пристально изучая пересекающую потолок трещину, сделал далеко идущий вывод Петр Сергеич. — …отважный мореплаватель-одиночка, — читал диктор дальше, — готовится к новому рискованному путешествию через Атлантику… «Ну сколько можно за душу-то тянуть, изверги! — потерял терпение Петр Сергеич. — Давайте скорее про самое главное!» — По сообщениям бюро прогнозов, завтра в городе и в окрестностях без осадков, — сообщил долгожданную весть диктор. — Ветер слабый, температура утром шестнадцать, днем двадцать два — двадцать пять градусов. Уф-ф! На душе Петра Сергеича сразу сделалось как-то легко. «Эх, и отведу же я завтра душу! За всю дождливую неделю отведу! Весь день «козла» во дворе забивать буду!»
Александр Куличкин
Сотрудник газеты «Вечерняя Пермь». Ежедневно из-под его пера выбегает ручеек черных чернил и складывается в реплики, фельетоны, судебные заметки. Иногда ручеек голубеет, и тогда возникают юмористические рассказы…
ЧЕРНАЯ ПАНТЕРА
Это же бешеная неделя. Гастролеров понаехало. Город парализован. По телефону не дозвониться, в трамвай не пробиться. Все созваниваются, договариваются, едут. Подхожу на остановку. В страшных муках ловлю такси. — К музею увезешь? — спрашиваю. — На меня достанешь парочку — увезу. — Парочку чего? — удивляюсь, хотя сам
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (31) »