как дразнилку.

— Что ты ищешь спасения у Каретниковой? Тебя никто сейчас не спасет, кроме тебя самого.

Стало очень тихо, и тогда Леша, сам не зная почему, сказал правду:

— Иван Федорович, вы не подумайте… дело в том… Я не понимаю, что такое электрический ток…

Класс зашумел. Леша попробовал пойти на попятный:

— Я не то хотел сказать…

Но шум усилился. Теперь отступать было поздно.

Иван Федорович даже растерялся:

— Ну-ну… Мы же столько часов и на молекулярку и на электронную теорию угрохали!.. Костров!

Вадим встал.

— Объясни Жильцову, что такое электрический ток, а то он что-то странное выдумал. Только своими словами. Чтобы он ясно представил себе.

Вадим не забывал своей обязанности веселить класс:

— Электрический ток, Леша, это… как бы тебе сказать… Это направленное движение заряженных частиц, — сказал он солидным басом.

— Без фокусов! — одернул Вадима физик. — Чего вдруг эти вредные, непоседливые частицы ни с того ни с сего решили двигаться? Помните, я образный пример приводил? Насчет мошкары и ветра. Что их гонит? Вишнякова!

— Разность потенциалов, — ответила Галя.

— Слыхал? И тебе не стыдно перед такой девочкой? — Иван Федорович даже отвернулся от Леши. — Что нам с тобой делать? Посоветуй, — сказал учитель, не глядя на Жильцова.

— Как птица летит и на воздух крыльями опирается, — начал Леша очень искренне, — я представляю…

— Так, — подбодрил его физик, глядя в классный журнал.

— Пар на поршень давит — вижу…

— Так…

— А как электроны по металлическому проводнику…

Иван Федорович не выдержал:

— Ты не философствуй, а соображай! Сообразить не можешь — вызубри. Я этого слова не боюсь. Тем более, что Ньютон из тебя все равно не получится. Вот давай спросим: кто еще до сих пор не знает, что такое электрический ток? А? Кому в семидесятых годах двадцатого столетия это не ясно? — Учитель выжидающе оглядел класс. — Видишь, Жильцов, ты в полном одиночестве.

Взгляд Ивана Федоровича вновь добрался до Леши, и учитель увидел, что этот один из самых слабых его учеников упрямо смотрит в окно.

— Подумать только, — в отчаянии сказал физик, — он опять в окно смотрит!.. Кого, кого ты там высматриваешь?

Новенькая подняла руку.

— Что тебе, Каретникова? — спросил Иван Федорович.

— Я не знаю, что такое электрический ток, — сказала Женя.

***

Волик купил две груши. Надкусив одну, а другую оставив для Леши, он буквально танцевал напротив Лешиного окна с надкусанной грушей в руке: Волик делал вид, что ест грушу, и, закрывая глаза, показывал, какое это блаженство. Потом он стал приглашать Лешу присоединиться, объяснив жестами, что вторая, нетронутая груша принадлежит ему, Леше. Он до того разошелся, что на него начали обращать внимание прохожие. Заметив это, Волик принял чинный вид и стал прохаживаться напротив Лешиного окна.

***

По школьной лестнице Леша и Женя шли рядом. Им теперь не хотелось расставаться.

Это очень хорошо понимали Галя Вишнякова и ее друзья. Они спускались за Лешей и Женей, многозначительно переглядываясь.

Наверно, потому, что по лестнице, обгоняя школьников, сбежали седой мужчина в тренировочном костюме, с волейбольным мячом, в руках и девушка в джинсах, размахивавшая резиновыми скакалками, Турманидзе спохватился. Он обернулся назад и крикнул:

— Не забудьте, сегодня секция!

Это были преподаватели физкультуры — дядя Костя и Наташа.

— Слыхал, Леша? — спросил солидным басом Вадим, поглядывая на своих спутников, и те почему-то захихикали, — Смотри не опоздай!

— Я очень люблю гимнастику, — сказала Женя Леше. — А ты?

— Угу, — стараясь, чтобы его услышала только Женя, ответил Леша.

— Придешь сегодня на секцию? — спросила девочка.

— Приду, — пообещал Леша.

***

Волик, заметив, что появившийся из школьного парадного Леша беспокойно оглядывается по сторонам, тактично отступил еще глубже в тень телефонной будки (его другу всегда грозила опасность насмешек: «С шестиклассником связался!»).

Не ожидая какого-нибудь подвоха, Волик спокойно грыз свою грушу, как вдруг увидел, что Леша и совсем незнакомая девчонка, почти черная, с абсолютно белыми, выгоревшими на солнце волосами, отделились от других ребят и медленно пошли вперед.

Волик вышел из-за телефонной будки и по другой стороне улицы последовал за ними. Он грыз грушу и терпеливо ждал, когда все это кончится. Но это не кончалось.

Нехотя Волик перешел через дорогу и волей-неволей услышал, как Женя спросила:

— А у тебя бывает так?..

Что-то насторожило Волика в этих обыкновенных словах. Но только он навострил уши, как Женя и Леша скрылись за углом.

Волик быстро шмыгнул за угол и услышал Лешин ответ:

— Бывает…

Некоторое время Леша и Женя шли молча. А потом Леша спросил девочку:

— А так у тебя бывает?..

Волик рванулся вперед, чтобы не пропустить ни слова, но рядом загрохотал трамвай. А когда утих трамвайный грохот, Женя сказала Леше:

— Бывает…

Все это очень не понравилось Волику. Что-то вроде легкой брезгливости отразилось на его лице. Он еще продолжал идти вслед за своим другом и девчонкой в очках, но теперь все, что происходило с ними, вызывало у Волика раздражение. И то, что Леша споткнулся (так тебе и надо!), и то, что девчонка улыбнулась (ишь ты!).

А когда Леша и Женя остановились у будки с газированной водой и Женя попросила: «Мне с вишневым», а Леша, сунув продавщице двугривенный, сказал: «Мне тоже!» — да еще прибавил: «До чего у нас вкусы сходятся!» — Волику стало все ясно.

— А у тебя бывает так, — спросила Лешу Женя, глядя на какой-то причудливый особняк с остроконечной башенкой и делая глоток из стакана, — увидишь такое здание, и как будто ты в другом городе и в другом веке?

— Бывает, — ответил Леша, залпом выпивая газировку. — У меня бывает знаешь как…

— Как? — спросила Женя.

Все это было уже слишком. Волик выбросил огрызок груши в урну, вытащил из кармана грушу, припрятанную для друга, и, надкусив ее, пошел домой.

***

По школьному коридору с жужжанием неслась