залезли в шкаф, тетя Джейн? — спросила Банч. — Неужто сержант Флетчер одни не мог справиться?
— С нами двумя было надежней, дорогая. И потом я же знала, что сумею заговорить голосом Доры Баннер. Если что и могло сломить. Шарлотту Блеклок, то только это.
От нахлынувших воспоминаний все замолкли; наконец Джулия сказала нарочито беззаботным тоном, чтобы разрядить обстановку:
— Мици просто переродилась. Вчера сказала мне, что устраивается в какой-то дом около Саутхамптона. Она так говорила. (Джулия великолепно скопировала ее акцент): «Я иду туда, и если мне говорят, вы должна регистрировать полиция, вы иностранец, я им говорю: «Да, я буду регистрировать полиция! Полиция… они меня хорошо знают! Я помогаю полиция! Если не я, полиция никогда не арестовала один очень опасный преступник. Я рисковать своя жизнь, потому что я смелый, смелый как лев… и не боюсь рисковать». — «Мици, — говорят они, — ты героиня, ты прекрасная». — «Ах! Ничего», — говорю я».
— Мне кажется, — задумчиво сказал Эдмунд, — что скоро Мици поможет полиции не в одном деле!
— Она ко мне помягчела, — сказала Филлипа. — И даже презентовала рецепт «Дивной смерти» в качестве свадебного подарка. Правда, добавила, чтобы я ни в коем случае не открывала секрета Джулии, потому что Джулня испортила ее омлетную сковородку.
— С миссис Лукас, — сказал Эдмунд, — у Филлипы все покончено. Ведь теперь, когда Белль Гедлер умерла, Филлипа и Джулня унаследовали гедлеровские миллионы. Миссис Лукас подарила нам на свадьбу серебряные щипцы для спаржи. А я доставлю себе огромнейшее удовольствие тем, что не приглашу ее на свадьбу.
— И они жили долго и счастливо, — сказал Патрик. — Эдмунд с Филлипой, а Патрик с Джулией? — нерешительно добавил он.
— Нет, со мной ты не проживешь долго и счастливо, — сказала Джулия. — Намеки инспектора Креддока — скорее камешки в твой огород, а не в огород Эдмунда. Это ты юноша, мечтающий о богатой невесте. Так что ничего не выйдет!
— Черная неблагодарность, — сказал Патрик. — После всего, что сделал для этой девицы…
— Да уж, из-за своей забывчивости чуть было не засадил меня за решетку по обвинению в убийстве — вот что ты для меня сделал, — сказала Джулия. — Никогда не забуду тот вечер, когда пришло письмо от твоей сестрицы. Я уж подумала: пиши пропало. Я не видела выхода. Ну а теперь, — промурлыкала она, — я, наверно, подамся в актрисы.
— Как? И ты туда же? — простонал Патрик.
— Да. Думаю, поеду в Перт. Посмотрю, может, удастся получить место твоей Джулии. А когда я освоюсь — займусь директорским бизнесом… и, может быть, буду ставить пьесы Эдмунда.
ЭПИЛОГ
— Нам надо подписаться на газеты, — сказал Эдмунд Филлипе, когда они вернулись в Чиппинг Клеорн из свадебного путешествия. — Пойдем к Тотмену. Мистер Тотмен, неповоротливый мужчина, страдающий одышкой, встретил их очень приветливо. — Мы хотим подписаться на кое-какие газеты, — сказал Эдмунд. — Извольте, сэр. А как ваша матушка, надеюсь, она здорова? Как она, обжилась уже на новом месте, в Бурнемаусе? — Она в восторге, — сказал Эдмунд, хотя не имел понятия, так ли это. — Да, сэр, это очень приятное местечко., Мы ездили туда в отпуск в прошлом году. Миссис Тотмен очень понравилось. — Я рад. Так вот, насчет газеты, мы бы хотели… — Да, еще я слышал, ваша пьеса идет в Лондоне. Говорят, она очень забавная. — Да, пьеса имеет успех. — Я слышал, она называется «И слоны забывают». Извините меня, сэр, но мне всегда казалось, что нет, то есть я хотел сказать, что они не забывают. — Да-да, вы правы. Я теперь думаю, что зря так ее назвал. Многие люди говорили мне то же самое, что и вы. — Я так понимаю, что это действительный факт? — Да-да. Как то, что уховертки — хорошие матери. — Правда, сэр? А вот этого я не знал. — Так что насчет газет? — Ну, наверное, «Таймс»? — Мистер Тотмен застыл с карандашом наготове. — Нет, «Дейли уоркер», — твердо сказал Эдмунд. — И «Дейли телеграф», — сказала Фнллипа. — И «Нью стейсмен», — сказал Эдмунд. — «Радио таймс» — сказала Филлипа. — «Зритель», — сказал Эдмунд. — «Вопросы садоводства», — сказала Филлипа. Оба замолчали, переводя дыхание. — Благодарю, сэр, — сказал мистер Тотмен. — Ну и, конечно, «Газету»? — Нет, — сказал Эдмунд. — Нет, — сказала Филлипа. — Простите… Вы что… не желаете «Газету»? — Нет, не желаем. — Конечно, не желаем. — Вы не хотите выписать «Норс бенхэм ньюз энд Чиппинг клеорн гэзетт»? — Нет. — И не хотите, чтобы я присылал ее вам каждую пятницу? — Нет, — сказал Эдмунд и добавил: — Теперь вам все ясно? — О да, сэр… да. Эдмунд с Филлипой ушли, а мистер Тотмен пошел вперевалку в заднюю гостиную. — Мамочка, у тебя есть карандаш? — спросил он. — Вот, — сказала миссис Тотмен и схватила книгу заказов. — Давай я сама запишу. Чего они хотят? — «Дейли уоркер», «Дейли телеграф», «Радио таймс», «Нью стейсмен», «Зритель»… погоди… еще «Вопросы садоводства». — «Вопросы садоводства», — повторила миссис Тотмен, деловито записывая. — И конечно, «Газету». — Нет, «Газету» они не хотят. — Что? — Они не хотят «Газету». — Чепуха, — сказала миссис Тотмен. — Ты просто недослышал. Естественно, они хотят «Газету». У всех есть «Газета». А иначе, как же они узнают, что творится вокруг? Перевела с английского Татьяна МИРОЛЮБОВА.III стр. обложки