Англии Хогана то ли в шутку, то ли всерьез называли «предателем»: «Научил, мол, на нашу голову».

Во всяком случае, Густав Шебеш, создатель и тренер «золотой команды», отзывался о Хогане подчеркнуто уважительно: «Он передал нам все свои знания о футболе, а он о футболе знал всё». Именно Хоган написал уже в середине пятидесятых предисловие к изданному на английском языке футбольному учебнику Мартона Букови и Енё Чакнади «Leam to Play the Hungarian Way». И начиналось предисловие словами: «Современный венгерский футбольный стиль построен на способе игры старой шотландской школы». Джимми Хоган, ирландец, родившийся и проживший часть своей жизни в Ланкашире, имел полное право написать эти слова, ведь большинство венгерских тренеров играли и самым естественным образом учились у него, в том числе Шебеш и Дори Кюршнер. В Австрии Хоган дважды с перерывом в пятнадцать лет тренировал венскую «Аустрию». У него, Хогана, многому научился Хуго Майзль. отец «вундертима». И, чтоб «добить» читателя оконча тельно, сообщу, что в «Дрезднер СК» в начале тридцатых годов под руководством Джимми начинал свою футбольную карьеру талантливый футболист, а затем тренер сборной ФРГ Гельмут Шён.

Вот у него, у Хогана, и провел два года в подчинении молодой Бела Гуттманн. Дьердь Орт, также известный игрок МТК и сборной Венгрии тех лет, — один из немногих, с кем дружил Гуттманн всю жизнь, говорил о Беле как о «самом интеллигентном ученике Хогана».

Так что по качеству последователей с Хоганом мало кто из тренеров может потягаться…

ОБСТАНОВОЧКА ©

Гуттманн в течение трех сезонов, проведенных в МТК, дважды стал чемпионом страны, а летом 1922-го, как и некоторые другие венгерские футболисты, переехал в Вену.

Причиной этого исхода стал скандал, связанный с так называемым «ложным любительством». Если позднее, в эпоху развитого профессионального футбола, начали бороться с «черными кассами» — доплатами футболистам сверх положенного по договору и уходом таким образом от налогов, — то тогда шла речь о самом факте оплаты игры в футбол.

…До Первой мировой войны такой проблемы в континентальной Европе не было, зато сразу после, когда футбол стал единственной отдушиной для большинства людей и стадионы даже перестали вмещать всех желающих посмотреть игру, эта проблема возникла. Кроме того, после войны повсеместно, как грибы после дождя, стали появляться футбольные клубы и шли в них далеко не аристократы; подавляющее большинство тогдашней футбольной молодежи — это люди из низших и частично средних слоев общества. И трибуны стадионов стали заполняться людьми из тех же слоев. Кроме того, подросли те мальчишки, для которых футбол был игрой их детства и без которого они уже не представляли свою жизнь — то ли в качестве футболиста, то ли болельщика. А за ними уже были на подходе другие — те, для которых футбол существовал всегда. Собственно, это означает, что футбол стал народной игрой. Из забавы он превращался в общественный феномен. И в футболе появились деньги.

Деньги эти были у меценатов, которые подкармливали клубы. Также у клубов стал расти и другой источник доходов — деньги, вырученные от продажи билетов. Пусть небольшие поначалу, но цифры выручки постепенно увеличивались. Хозяева и руководители клубов сделали вполне логичный вывод — если на производстве поощряют хорошего работника премиями, если нужного человека привлечь в свою фирму или на свою фабрику можно прежде всего деньгами, то почему то же самое не должно работать в футболе. Ведь конкурент не дремлет. И потом, даже во дворе и в уличных баталиях футболисты прежде всего бьются за победу, что ж говорить тогда о командах, оспаривающих первенство страны — о сливках футбольного общества! Разумеется, всё изложенное в этом абзаце — упрощенный подход к сложившейся в начале 20-х годов ситуации, но суть, думаю, понятна — игра начала приносить кое-какой доход, и часть этого дохода неизбежно должна была попасть в руки тем, кто ПРОИЗВОДИЛ игру. А вот это-то и было запрещено спортивными законами…

Погорели на «левых» деньгах игроки «Кишпешта», клуба, звезд с неба не хватавшего и постоянно боровшегося за выживание. В других клубах, в том числе и в «вечном чемпионе» MTK такoe тоже практиковалось, и Гуттманн получал эти бабки наравне с другими игроками. Наверное, ему это не очень нравилось (не деньги, а способ оплаты), если через много лет он, по свидетельству Чакнади, говорил о «лжелюбительстве» с раздражением: «Почему деньги за работу нельзя получать открыто? На нас ходили смотреть десятки тысяч людей и платили за это свои кровные. Значит, наш труд нужен. А получить заработанное легально, по ведомости, было нельзя…»

С таким же видом «любительства» Гуттманн столкнулся и в первые венские годы. И он решил параллельно врастать в «цивильное» общество. На Визингерштрассе он на пару с товарищем снял помещение, в котором открыл танцевальную школу. Наследственность плюс диплом. И к нему потянулись…

ОБСТАНОВОЧКА-2

Большинство футболистов, перебравшихся в Вену после будапештского скандала, рассредоточилось по уже знаковым местным клубам: «Аустрия» (до 1926 года «Аматоры»), «Ферст Виенна», «Рапид».

Гуттманн же и еще пятеро футболистов-евреев подались в венскую «Акоах», представляющую местную еврейскую общину. Этот клуб, созданный еще до первой мировой войны еврейскими студентами, которых из-за происхождения не принимали в традиционные спортивно-гимнастические объединения, тихо и мирно существовал, внося свою посильную лепту в спортивную жизнь столицы Австро-Венгрии.

Война взбудоражила Европу и способствовала перемещению, как вынужденному, так и добровольному, огромных людских масс. В Вену приезжали на жительство беженцы из стран, ставших самостоятельными после распада империи. Численно увеличилось чешское и венгерское население столицы Австрии, но больше всего — еврейское. В основном это была галицийская местечковая голытьба, немалую часть которой составляла молодежь. Клуб «Акоах» получил в их лице существенную людскую поддержку, а его футбольная секция, участвовавшая в первенстве страны, неистовых болельщиков.

В Австрии традиционным «еврейским» клубом всегда считалась «Аустрия». За нее болели местные, живущие в Вене уже несколько поколений, ассимилированные евреи. «Акоах» в начале 20-х с приходом в него Гуттманна и других будапештцев, представлял собой третью силу, включившуюся в привычный спор «Аустрии» и «Рапида».

Карл Гейер, футболист «Аустрии», характеризовал ситуации, возникавшие на трибунах во время игры между «Аустрией» и «Акоах», как трагикомические: «За основу