жарок
По Москве сквозь морозы
Нёс я Зине в подарок
Жёлтенькую мимозу.
Помню, тащил я Римке
Осыпающиеся тюльпаны,
Их на Центральном рынке
Продавали азербайджаны.
Помню, смертельно влюблён,
В праздник красавице Вике
Дарил духи «Белый лён»,
Сам их потом и выпил.
Где вы теперь, неизвестно,
В какие сгинули дали?
Но всем вам нашлося место
У поэта на пьедестале.
Короче, Восьмое марта
Имеет в народе традиции,
Но всякие фальсификаторы
Опять нам мешают напиться.
Мол, придумали праздник евреи,
Нигилистки — бесстыжие девки,
Какие-то нью-йоркские швеи
И известная Клара Цеткин.
Что же вы, безобразники,
Отнимаете праздники наши?
У вас что ни день — то праздник,
А мы как скотина пашем.
И что прикажете делать,
Раз придумали праздник евреи?
А против бесстыжих девок
Я вообще ничего не имею.
Хватит умничать, наливай,
Выпьем за баб интересных.
За огнедышащую Коллонтай
И за Ларису Рейснер.
Выпьем по сто и ещё повторим,
Жаль, нам уже за сорок,
И пусть говорят, что это Пурим,
День древних еврейских разборок.
Что ж нам теперь, содрогаться в слезах,
Что резали из-за бабы
Евреи три тысячи лет назад
Персов или арабов?
Что был там какой-то великий визирь…
Кому это интересно?
А вот как представлю на ложе Эсфирь,
Завидую Артаксерксу!
Цеткин не Цеткин, Пурим не Пурим,
Не надо нам тень на плетень.
Мы этот праздник не отдадим.
Да здравствует женский день!
И я поднимаю свой бокал
За наших прекрасных дам.
И возвожу их на пьедестал,
Чего и желаю вам.
Помоги мне, Валентин
Если вам за сорок лет,
В жизни нет совсем интима,
Лишь один в тоннеле свет -
День святого Валентина.
Плачет, глядя в монитор,
Всеми брошенный мужчина,
У него один партнёр -
Мировая паутина.
Вот февральской ночью злой
Он сидит на шатком стуле
И дрожащею рукой
Тычет по клавиатуре.
Под остатками волос
Он сидит в несвежей майке,
И плывут сквозь призму слёз
На экране порносайты.
Не напрасно смотрит он
Разноцветную мозаику,
Он мучительно влюблён
В девушку из порносайта.
Тихо смотрит на неё,
Словно снайпер в крест прицела,
На красивое бельё,
На ухоженное тело.
Океаны, города,
Госграницы между ними,
Микросхемы, провода,
Он не знает её имя.
Сколько лет совсем один он,
Злою жизнью загнан в угол.
«День святого Валентина»
Забивает в поиск «Гугла».
Он хотел узнать в ту ночь
Всех влюблённых на планете,
Кто бы мог ему помочь
Эту девушку вдруг встретить.
И в ответ на свой вопрос
Узнаёт из «Википедии» —
Так издревле повелось,
Это римское наследие.
Был там праздник неприличный,
Назывался Луперкалии, —
По семи холмам столичным
Бабы голые скакали.
Было столько голых тел,
Что не надо интернета…
Только он спросить хотел
Не про это, не про это.
И ещё во тьме времён,
В третьем веке нашей эры,
Там священник был казнён
За любовь свою и веру.
Палачи швырнули прах
Под античные колонны,
Он с тех пор на небесах
Покровитель всех влюблённых.
В трудный двадцать первый век
Средь компьютерного блуда
Одинокий человек
Попросил у неба чуда.
Он собрал остатки сил,
Стул свой шаткий опрокинул
И молитву обратил
Ко святому Валентину.
«Я подлее всех скотин, —
Восклицал он исступлённо, —
Помоги мне, Валентин,
Покровитель всех влюблённых».
Лёжа на полу в пыли,
Раздирая грудь и плечи,
Он молил: «Пошли, пошли
Мне с моей любимой встречу».
Вдруг сверкнул нездешний свет,
Ожила его картина,
Знать преград на свете нет
Для святого Валентина.
В середине февраля
Может он раздвинуть горы,
Может осушить моря,
Лопнул пластик монитора.
И, рассеивая тьму,
Безо всякого обмана
Вышла девушка к нему
Из разбитого экрана.
Не смолкал всю ночь их крик,
Шли любовные утехи,
Он не знал её язык,
В этом не было помехи.
Будто снова двадцать лет,
Снова Сочи или Гагры,
Был он бронзовый атлет
Без виагры, без виагры.
Поменяли сотни поз,
Как он счастлив был, о боже,
Лепестками белых роз
Было устлано их ложе.
Для влюблённых двух сердец
Не хватило «Камасутры»,
Он забылся наконец
И проснулся серым утром.
В окна мутные его
Смотрят снежные просторы,
А в квартире никого,
Лишь осколки монитора.
И с тех пор, который год,
Сгорбившись, как старый ворон,
Он её ночами ждёт
Над разбитым монитором.
Вспоминает до зари
Он любимую картинку —
Подари мне, подари,
Подари мне валентинку.