Арье Барац
ТЕОЛОГИЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНОСТИ
(принципы и перспективы иудео-христианского диалога)

Два образа веры

Диалог между религиозными традициями ценен в любой ситуации. Если даже в ходе диалога мы не раскрываем перед собой какую-то более широкую перспективу, мы, по крайней мене, лучше проясняем свои собственные позиции.

Любую религию можно сопоставить с любой другой – близкой и далекой по отношению к ней – так что это сопоставление окажется полезным и осмысленным для них обоих. Это справедливо как для религий, различающихся радикально, так и для тех, которые восходят к одному истоку и представляют собой скорее два разных течения внутри одной религии. Так, сопоставляя христианство с индуизмом, мы можем противопоставить идею «боговоплощения» идее «аватар ^[1]», а сравнивая православие и католицизм, сможем лучше уяснить, в чем, например, состоит суть евхаристического единства. Между тем на этом общем фоне сопоставления всех со всеми сравнение иудаизма с христианством будет выделяться своей загадочной осмысленностью. Можно с полным правом сказать, что такого соотношения, которое имеет место между иудаизмом и христианством, не существует ни в каких других случаях ни между близкими, ни между дальними верами.

Полемическая литература ясно показывает, что в своем формировании иудеи и христиане отталкивались друг от друга, заостряя одни из своих положений и притупляя другие. Претендуя являться духовными наследниками одного субъекта – древнего Израиля, Отцы Церкви и Мудрецы Талмуда ^[2] мыслили и строили свои религии с установкой, чтобы не быть «как эти». Так, христиане больше всего на свете боялись походить на иудеев, боялись «закваски фарисейской», и фиксировались на противопоставлении веры и закона. Евреи, наоборот, как чумы сторонились «закваски христианской» и предупредительно старались веру с законом не сталкивать. В этом смысле не только иудаизм хранится в генах христиан, но и христианство обнаруживается, по меньшей мере, в части иудейских генов.

Однако в данном случае речь идет не только об альтернативном взаимоотталкивании, которое можно проследить и во многих других ситуациях (вспомним, например, реформацию и контрреформацию). В случае с иудаизмом и христианством существенно то, что водораздел между этими религиями задается не просто близостью и дальностью подходов, но определениями «подхода» как такового.

Мартин Бубер ^[3] в своем сочинении «Два образа веры» писал: «Есть два – и только два – образа или типа веры… Оба они проявляются в нашей повседневной жизни. Одна форма веры выражается в том, что я доверяю кому-либо, пусть даже у меня нет «достаточного основания» доверять этому человеку. Другая форма веры обнаруживается в том, что я, тоже без достаточного основания, признаю истинность чего-либо… Один из этих образов веры нашел законченное выражение у евреев, а другой у христиан» (Мартин Бубер «Два образа веры» Москва 1995. издательство «Республика» стр 234)

Иными словами, Бубер сравнивает коренной иудейский тип непосредственной дорефлексивной веры с эллинизированным теологическим типом. В частности он пишет: «Если мы рассмотрим беседы Иисуса с учениками, изложенные у синоптиков и у Иоанна, как два этапа одного пути, то мы сразу заметим, что на этом пути было приобретено и что утрачено. Приобретена была самая величественная из всех теологий. За это приобретение пришлось заплатить простой, конкретной диалогикой изначального библейского человека, диалогикой, обретающей вечность не в надвременном духе, а в глубине настоящего момента. В этом смысле Иисус подлинной традиции – все еще библейский человек, но Иисус теологии – уже нет» «Два образа веры» Москва 1995 издательство «Республика» стр 251

В своем исследовании Бубер по существу показывает, что в случае иудаизма и христианства мы имеем дело не с двумя верами, а именно с двумя образами одной и той же веры. И это очень важное и ценное наблюдение.

Действительно, при всей резкости взаимных нападок, которыми на протяжении веков обменивались иудеи и христиане, невозможно не отметить, что они не только опираются на один источник – ТАНАХ ^[4], т.е. на одну и ту же «письменную Тору», но что они и «устно» выражаются достаточно близко.

Как остроумно заметил христианский автор Ханс Уко ^[5]: «Христианская церковь родилась в мире иудаизма и употребляет почти тот же язык. О церкви будут всегда говорить так, как однажды было сказано о Петре: «точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя» (Мф 26:73). Однако, во многом подобно Петру, церковь часто отрицала своё происхождение, своё иудейское наследие». Ханс Уко «Иудеи и христиане: общие корни и новые горизонты» «http://www. berkovich-zametki. com/Nomer13/Uko1. htm»

Разумеется, главное отличие позиций иудеев и христиан коренится в отношении к личности назаретского Учителя. Для христианина основа его религии строится на доверии к этой личности, в то время как в глазах иудея Иисус в лучшем случае лишен всякого авторитета.

Вопрос о личности Иисуса и об отношении к нему иудеев я рассмотрю в завершении этой книги, ибо этот пункт в конце концов действительно является ключевым. Однако, если до времени «персональных» вопросов не касаться и говорить исключительно о содержательной стороне вероучений (а обычно копья ломаются именно по этому поводу), то показать, чем иудейская вера отличается от христианской, становится совсем не просто.

Во всех тех пунктах, которые обычно слывут как образцы раздора, в действительности точки соприкосновения всегда имеются.

Размытые границы

Так, традиционно считается, что христианство держится на всепрощении и милости, в то время как иудаизм все строго взвешивает и рассчитывает. В Нагорной проповеди говорится: «Не судите, да не судимы будете» (Мф 7.1), или «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас» (Мф 5.44). А в одном из своих посланий апостол Павел пишет: «Благословляйте гонителей ваших, благословляйте, а не проклинайте… Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь. Итак, если враг твой голоден, накорми его, если жаждет, напои его: ибо, делая это, ты соберешь ему на голову горящие уголья» (Рим 12.14-20).

Но при этом характерно, что в этом поучении Павел опирается именно на два «ветхозаветных» высказывания: «у Меня отмщение и воздаяние» (Втор 32.35) и «Если голоден враг твой, накорми его хлебом, и если он жаждет, напои его водой, ибо горящие угли собираешь ты на голову его, и Господь воздаст тебе» (Притчи 25.21).

Однако иудеи так же умеют делать