Девчонки появились из-за ларька неожиданно. Они не спеша, прохаживались с двумя незнакомыми мне парнями. Я испугалась, что они меня сейчас заметят. Вся съежившись, я стала поворачиваться к ним боком и наклоняться, будто что-то уронила и ищу у себя под ногами. Ну а как же мой план? Я решила оставить пакет на кресле. По крайней мере, если меня засекут, то можно будет сказать, что просто забыла по рассеянности.
И тут краем глаза я заметила, что вся честная компания собирается зайти в кафе. Черт! Этого еще не хватало! Надо было срочно смываться. Но как выйти, не встретившись с ними у входа, не через ограду же прыгать?
Пока я тщательно выискивала под столом неизвестно что, девчонки со своими спутниками прошли мимо меня и подошли к лотку. Теперь было самое время улизнуть. Я стала потихоньку пробираться к выходу и почти уже достигла его, как вдруг услышала позади окрик:
— Эй! Девушка! Вы ничего не забыли!?
"Это, конечно, не меня", — пыталась я себя обмануть, неосознанно ускоряя шаг.
— Ты что оглохла!? — снова раздался за спиной незнакомый мужской голос.
Да что ты ко мне привязался?! Меня догнал один из тех парней, что были с Ежовой и Брусникиной.
— Тебя случайно не Маша-Растеряша зовут, — спросил он, улыбаясь, и протянул мне пакет с будильником.
— Нет, Беатриче, — брякнула я от радости, что он один, а не вся их компания ринулась за мной в погоню. — Извините, я такая рассеянная.
— Беатриче? Шутишь? А меня Валера. Ой! А у тебя тут что-то тикает. Бомба?
— Вы угадали, — усмехнулась я нервно. — Я собираюсь взорвать этот парк, как объект особой стратегической важности.
Ну, все, мой план рухнул. Теперь надо было, как можно скорей отсюда линять. Но Валера, похоже, решил продолжить знакомство и уходить явно не собирался.
— Кажется, вас заждались, — кивнула я, обернувшись в сторону лотка, где должна была быть его компания и…
О, ужас! Они приближались к нам. Я уже было собралась спасаться позорным бегством, но тут и случилось непоправимое:
— Бет! Здорово! Ты откуда тут? — заорала Брусникина.
Я поняла, что пропала, совсем пропала. У меня подгибались ноги. Так и хотелось сейчас же провалиться под землю. Теперь они будут всем рассказывать, как я прибежала на свидание по первому их зову.
— Ты что, тоже на дискотеку пришла? А с кем? — продолжала орать уже Элька Ежова.
Ну что за манера так вопить на всю улицу!
— Ни с кем, — только и сумела я выдавить из себя дрожащим от обиды голосом.
— А чего пакет-то забыла? Если бы не мы, считай, уехали бы твои вещички.
Я смогла только плечами в ответ пожать. Мне не могло тогда и в голову прийти, что можно просто повернуться и убежать. Я стояла перед ними, как преступник перед судом, ожидая насмешек, словно приговора.
— А ты не на свидание пришла случайно? — вдруг спросила Ежова, будто эта мысль только что пришла в ее светлую голову.
Мне так хотелось сказать что-нибудь резкое и обидное, но ничего подходящего не шло на ум. Оставалось лишь, глупо улыбаясь, ждать, когда меня растопчут и раздавят.
— А с кем это? — ехидно спросила Брусникина. Веселье начиналось.
— Ни за что не поверю, что Косая здесь с парнем. И кто же этот счастливчик?
— Я, — раздался вдруг за спиной такой знакомый бархатный бас.
Я не могла поверить в это. Мое сердце, казалось, в одно мгновенье заполнило всю грудь и преградило путь воздуху. Я обернулась и увидела Кирилла.
— Привет. А я ждал тебя у входа…
ГЛАВА 3
Дремучие не знали, что и думать. Василиса и Гавр никогда еще так не свирепствовали. Им обоим страшно было попасться на глаза. Обычно они мирно сосуществовали весь год, не замечая друг друга, и только один день длилась их вражда, день состязания за право быть Первым наместником в предстоящем году. Но теперь все изменилось. Их борьба становилась ожесточенней.
Василисе уже третий год подряд удавалось обводить своего соперника вокруг пальца. Она была хитра и изворотлива и для достижения своей цели не гнушалась никакими средствами. Никто из дремучих, конечно же, не посмел бы уличить наместницу в нечестной игре. Мир, который населяли лешие и водяные, упыри и русалки, кикиморы и ведьмы, был полностью ей подвластен.
Первым наместником становился тот, кто в ночь с шестого на седьмое июля первым обнаружит и сорвет заветный цветок папоротника. Но никто и никогда не знал, где именно он расцветет. Известна была лишь поляна в Дремучем Лесу. Только здесь рос особенный папоротник, который с виду ничем не отличался от самого обычного растения, но корни его уходили так далеко под землю, куда не доходила еще и самая глубокая скважина, пробуренная людьми. И никто, кроме наместников, не мог даже дотронуться до цветка, он вмиг бы испепелил бы любого из бессмертных дремучих.
В прошлом году Василиса легко провела Гавра. Как только луна достигла зенита, на поляне появился маленький бледно-голубой цветочек. Он вырос прямо под носом Гавра, и тот, не мешкая, сорвал его, разразясь оглушительно-радостным воплем.
— Поздравляю, дорогой! Тебе очень повезло! — воскликнула Василиса.
Ее зеленые смеющиеся глаза так и искрились коварством. И чего бы ей было так радоваться успеху своего соперника?
Мгновенье спустя на плечо наместницы вскочило лохматое нечто и прошипело:
— Я его нашел, госпожа. Нашел!
Гавр насторожился, а Василиса уже была возле заветного пятачка, где светился нежный голубенький огонек, таящий в себе страшную силу. Вокруг него уже толпились верные подданные наместницы. Ей уже не составило труда протянуть руку и сорвать цветок.
Поняв, что его надули, Гавр заметался в бессильной злобе, обрушивая направо и налево удары и пинки. Дремучие разбегались от него, прячась в канавы, норы и кусты.
— Ну, ладно! Посмотрим, что будет в следующем году! — прорычал он, свирепо тараща черные глазища на хохочущую Василису.
Гавр удалялся из леса в свой мрачный подземный замок, за ним понуро плелась его свита. Замыкал процессию Цербер, которому так и хотелось разорвать кого-нибудь из приспешников наместницы, а особенно нахальную Горгону, которая с