Что-то в ее облике показалось знакомым. Она смущенно огляделась и произнесла нерешительно:

— Извините, пожалуйста, здесь проживает мистер Грег?

— Проходите, — Мартин сделал приглашающий жест. — Присаживайтесь. Вот мистер Грег, — он указал на Фрэнка, прикрыв ладонью пистолет.

— Здравствуйте. У меня к вам письмо. — Она порылась в сумочке и протянула небольшой конверт.

— От кого же? — Грег криво усмехнулся. — Майк, как пират, посылает мне «Черную метку»? Какое благородство.

— От моей дочери, Юты Шервуд.

— Юты! — Грег вскочил и буквально вырвал письмо.

Это произошло так стремительно и неожиданно, что гостья в испуге отшатнулась и прижала пальцы к губам.

— Она жива! Мартин! — Грег, чуть не сбив посетительницу, выскочил в коридор.

Женщина с удивлением посмотрела на Мартина. Тот стоял с открытым ртом и пистолетом в руке.

— Но мистер Грег даже не узнал адреса госпиталя? Куда же он побежал? — недоуменно прошептала она. — Где собирается ее искать?

— Не беспокойтесь, присядьте, пожалуйста. — Мартин сунул оружие в карман и пододвинул стул. — Он детектив и уж как-нибудь разберется. Нам сообщили официально, что все погибли. Грег был потрясен, страшно переживал и даже успел натворить массу глупостей. Садитесь же.

Женщина присела на стул.

— Расскажите, что там случилось? Извините, я тоже не совсем пришел в себя от вашего известия.

— Вы понимаете, когда девочка бежала к самолету, грянул взрыв. Но бог спас ее. Воздушной волной Юту отбросило на стоящую рядом «скорую помощь». Сейчас она в больнице компании «Альбатрос» — очень хорошая лечебница, правда, дорогая, — ничего опасного уже нет, — миссис Шервуд поднесла платочек к глазам, — легкие ушибы и небольшое сотрясение мозга. Врачи говорят, скоро поправится. Я прямо оттуда, она очень просила побыстрее разыскать мистера Грега и передать ему записку, сообщить, что осталась жива. Все время плачет…

На пути Грега возникла необъятно толстая фигура, облаченная в белый, перетянутый поясом в несуществующей талии, халат. Она пыталась загородить проход.

— Туда нельзя. Они сейчас отдыхают. И вообще здесь женское отделение и мужчинам не положено…

— Положено. — Грег схватил сестру под мышки и легко посадил на жалобно заскрипевший шкаф с лекарствами. — Мне все можно! — крикнул весело и помчался по коридору.

— Это хулиганство! Я пожалуюсь доктору! — донеслось до него.

— Ябеда! — огрызнулся Грег и влетел в палату.

Юта лежала у окна. По подушке рассыпались пушистые каштановые волосы. Большие зеленые глаза заплаканы, веки припухли. Увидев Грега, вскрикнула и привстала:

— Ну где же вы пропадали, Фрэнк? Я так жду, — она откинулась на подушку.

— Юта! Родная! — Он бросился к кровати и опустился на колени. — Юта! — Грег положил голову ей на грудь и заплакал. Горько и тяжело, по-мужски беззвучно.

Девушка, закрыв глаза, нежно перебирала пальцами его волосы и ласково улыбалась.

Он чувствовал мокрой щекой теплоту тела и тихо всхлипывал. Запах лаванды и чистых накрахмаленных простыней медленно возвращал успокоение…

ЭПИЛОГ

Узнать что-либо еще о Фрэнке Греге мне не удалось. Попытки что-то выудить из Тру мена окончились ничем. Он высказывался весьма туманно и смутно — исчезли в разгар скандала с фирмой «Феникс». Куда? Зачем? Неопределенно пожимал плечами. Я понял — ничего не добьюсь и оставил его в покое, тем более заметил — он начал меня избегать…

В этом году беспокойная репортерская судьба вновь забросила меня на родину Грега. Закончив дела, опять попробовал навести кое-какие справки. Тщетно. В конце концов решил, шайка Майка Черепа, сиречь теперь преуспевающего промышленника, свела с ним свои кровавые счеты, и прекратил поиски.

Вечером я сидел в номере гостиницы и отстукивал на машинке корреспонденцию об урагане «Нэнси» в Тихом океане. За широким окном в сиреневом полумраке убегали вдаль гирлянды огней огромного города. Через распахнутую фрамугу долетал его слегка приглушенный шум.

У входа настойчиво и решительно постучали.

— Войдите! — крикнул я, отрываясь от клавишей.

В проеме появился высокий, средних лет, крупный мужчина. За круглыми стеклами очков в роговой оправе темные, скорее всего карие, глаза. Одет в мешковатый летний костюм цвета бутылочного стекла. Остановился на пороге, окинул номер внимательным взглядом, вошел и плотно прикрыл дверь.

— Здравствуйте, — произнес вполголоса и снова оглядел мое временное пристанище. — Вы, если не ошиваюсь, — и назвал мое имя.

— Добрый вечер, — ответил я и кивнул в знак подтверждения.

— Мое имя Кинг, — представился он.

— Кинг! — Я вскочил, не веря ушам. Мелькнуло: «Достукался, раб божий, до галлюцинаций». — Тот самый Кинг?

— Вероятно, тот самый.

— Проходите… Пожалуйста… Присаживайтесь. — Язык еле шевелился, я заикался.

Он сел в кресло, покосился на настенный бар.

— Что будете пить? — Его взгляд я истолковал так, вероятно, потому, что сам бы с удовольствием промочил горло — во рту пересохло.

— Благодарю. Не пью. Да и побеспокою вас буквально пару минут, — он пристально посмотрел мне в глаза. — Вы интересовались Фрэнком Грегом?

— Да. — Я присел рядом. — Но никто ничего путного и определенного не сказал. Даже Трумен…

— И не скажет, — отрезал резко. — Могу сообщить: он и его близкие живы, здоровы и счастливы, — он вздохнул. — Если в наш век можно вообще говорить об этом явлении. Их нет в стране. Мой совет — не хотите навлечь на них новую беду, а самому получить кучу неприятностей и подвести вашего коллегу — умерьте любопытство. Забудьте о нем навсегда. — Он поднялся. — Прощайте.

— До свидания.

Кинг был уже у двери, когда я спросил:

— А вам не удалось разыскать свой зачарованный остров?

Он вздрогнул. В глазах появилось что-то теплое и наивное, но тотчас угасло.

— Нет. Его, по всей видимости, и не существует. Человек не рак-отшельник. Ему не спрятаться в раковину от всего сущего. Необходимо и другое — общаться с себе подобными, иначе какой смысл называться людьми.

Кинг вышел. Гулко прозвучали и, удаляясь, затихли шаги…

После этой встречи я по утрам, где бы ни находился, с надеждой раскрываю газеты. Ищу сообщений об удивительных открытиях Смайлсов. Ведь я-то знаю, что они существуют и один экземпляр сохранился у Грега…