вылезая? Пытается сформулировать свою первую фразу! Как трогательно. Тихо все, слушаем.
Они склоняются, приставив ладони к ушам.
- К распропрелатской матери, сто дубов вам в глотку! Дева Мэриан закатывает глаза:
- Это мальчик! Переросток, со взрослого мужчину!
Шериф Ноттингемский достиг лесной поляны. Его сопровождают пятьдесят конных рыцарей. Они носят полный комплект доспехов и никогда не говорят, поэтому нельзя быть стопроцентно уверенным, что внутри кто-то есть. Возможно, это заводные автоматы, созданные колдуном - прежним хозяином замка. Как бы то ни было, шериф нашел их аккуратно сложенными в подвале. Он хорошо помнит, как целый день отчищал их от ржавчины специальной щеточкой. Он осаживает коня и поудобней устраивается в седле, поскрипывая. Под его собственными доспехами на нем чулки и пояс с подвязками. На коже от них образуются приятные рубцы. И черные атласные трусики слишком туги. На дворе 1193 год. XIII век не за горами. Шериф надеется, что со временем его половая жизнь улучшится. - Смотрите! Улика! Он указывает на склянку, лежащую под копытами. Теперь в ней пусто. Некоторые из его рыцарей крутят головами и тихонько фыркают: «Фасс-васс». Других звуков они не издают, кроме еще одного: «Шуш-ш-ш». Шериф потирает подбородок. - Я узнаю этот сосуд. С ним ко мне приехала Нина, царица амазонок. Но она не показывала, что там внутри, а теперь он пуст. Наверно, это было какое-нибудь спиртное. Кстати, что-то у меня тоже во рту пересохло. Тут неподалеку есть таверна. Галопом мы еще можем успеть до закрытия. А потом возобновим поиски Гая Гисборна! - Фасс-васс… Шуш-ш-ш… - Да, я по нему тоже соскучился. Н-но, вперед!
Робин Гуд тычет в высокую женщину пальцем. На его искаженном от злобы лице пляшут огненные отсветы. Он задевает ногой край стола и расплескивает мед из норманнского шлема. Крики, ругань. - Думаешь, дамочка, ты покруче меня будешь? Вместо ответа она отвешивает ему сногсшибательную, в буквальном смысле, оплеуху. - Коротко говоря, да, - выплевывает она. Он приподнимается на колени, отирает кровь с разбитых губ. - У-тю-тю, какие мы грубые. Ясно-понятно! Я, может, и вчера родился, то есть даже сегодня, но больше на такие фокусы не поддамся. Давайте, дамочка, к бою! - Никаких фокусов! - восклицает она и отвешивает ему оплеуху другой рукой. - Простое честное насилие, ничего кроме! Я давила змей в озере Каратис! Дева Мэриан, Малютка Джон и Гай Гисборн стоят вокруг них и хлопают в ладоши все громче и громче: - Мочи! Мочи! Мочи! Робин Гуд снова, шатаясь, поднимается на ноги. Тут вмешивается хозяин: - Без драк мне тут, в «Деве и островерхой шляпе»! Это приличное заведение. А ну все вон! - Выйдем, разберемся, - рычит Робин. Нина кивает и направляется к двери. Малютка Джон, выходя, задумчиво поглаживает бороду: - Но как она могла родить живого Робина Гуда, если они оба умерли? - Ничего не понимаю! - соглашается Гай Гисборн. Дева Мэриан пожимает плечами: - Может, у нее был с собой какой-нибудь волшебный эликсир, который ее исцелил, а раз Робин находился у нее в чреве, волшебство подействовало и на него, чисто случайно. Дело, наверное, в этом. - Ну конечно! - в унисон ахают Малютка Джон и Гай Гисборн. - Это же очевидно! Они уже стоят перед таверной. Принц воров мерит взглядом царицу амазонок. Противники настороженно кружат друг против друга. - Смотри! - выкрикивает вдруг Робин. - Единорог! - Где? - оборачивается она. И Робин, подскочив к ней, с размаху бьет сбоку по челюсти - раз, два. Она отлетает назад, с трудом удерживаясь на ногах, а он посмеивается: - Самый бородатый фокус на свете! Она готова испепелить его взглядом. Ее ярость беспредельна. - Я тоже так умею! - оглушительно ревет она. Скорчив гримасу, Нина примеривается и вырывает стрелу из своего живота. Перехватив ее, как кинжал, бросается к Робину и вонзает стрелу прямо ему в сердце. Издав короткий стон, он валится на землю. - Робин Гуд снова умер! Я выиграла дуэль! Дева Мэриан, Малютка Джон и Гай Гисборн, склонившись над простертым телом, бормочут себе под нос: - Боже мой! Боже мой! Умер - и умер, и ладно. Но его же надо похоронить там, куда попадет стрела. Вот это, черт побери, парадокс! Мы должны похоронить его в нем самом! Ну, влипли!
Шериф Ноттингемский с его пятьюдесятью рыцарями достигает таверны, как раз когда солнце начинает клониться к закату. Поэтому, завидев натекшую у порога кровь, он сперва думает, что это оптический обман. Но потом замечает, что в тени кого-то хоронят. - Проявите уважение, ребята! Шлемы долой! По здравом размышлении, он только рад, что они не могут выполнить его команду. Он решает, что его моральный долг - подъехать поближе и обменяться со скорбящими парой любезностей. В конце концов, здесь его вотчина, и эти люди, метафорически говоря, его дети. Обнаружив, кто они, он крайне удивлен. - Гай Гисборн! Предатель! Ты перешел к моим врагам! - Ничего подобного! - энергично мотает Гисборн светлой головой. - Просто кодекс рыцарской чести вынуждает меня помочь с похоронами Робина Гуда, хоть задача и невозможная. - Разумно! - откликается шериф, спешиваясь. - Но в чем загвоздка? Гай Гисборн кивает на тело; Дева Мэриан и Малютка Джон, усевшись над Робином на корточки, обмениваются мыслями, одна нелепее другой. - Мы должны похоронить его в нем самом и никак не можем решить, с чего начать. Я предлагал вскрыть его от горла до паха, вложить в разрез его ноги-руки и надавить на них с чудовищной силой, пока он не вывернется наизнанку. Другого способа выполнить его последнюю волю я не вижу. В глазах у шерифа блестят веселые искорки. - О порывистый Гай! До чего же ты люб мне! - Так ты думаешь, моя идея хороша? - Вовсе нет! Но изложена была самым очаровательным тоном. Вот почему я всегда в тебе души не чаял, олух ты царя небесного. Короче, если я правильно помню каноны рыцарства, а учил я их в далекой молодости, стандартная формулировка таких предсмертных пожеланий включает слово «под». - В смысле? - недоуменно хмурится Гай Гисборн. - Должно быть не «куда стрела угодит, там меня и похороните, в том самом месте», а «под тем самым местом». - Эй! - поворачивается Гай Гисборн к остальным двоим. - Он говорил «под»? - «Под»? - чешет голову Малютка Джон. - Да, кажется говорил. - Черт побери! - Дева Мэриан впечатывает кулачок в ладонь. - Я совсем забыла! Дьявольщина! Значит, вовсе не нужно было хоронить его внутри Нины, царицы амазонок. Можно было просто закопать его в землю у ее ног. - Что ж, еще не поздно сделать именно так. Все смотрят на труп. - То есть, - уточняет Гай Гисборн, - достаточно выкопать яму прямо вот здесь и засунуть его туда? - Ну да, но достойней было бы в гробу.
Шериф Ноттингемский достиг лесной поляны. Его сопровождают пятьдесят конных рыцарей. Они носят полный комплект доспехов и никогда не говорят, поэтому нельзя быть стопроцентно уверенным, что внутри кто-то есть. Возможно, это заводные автоматы, созданные колдуном - прежним хозяином замка. Как бы то ни было, шериф нашел их аккуратно сложенными в подвале. Он хорошо помнит, как целый день отчищал их от ржавчины специальной щеточкой. Он осаживает коня и поудобней устраивается в седле, поскрипывая. Под его собственными доспехами на нем чулки и пояс с подвязками. На коже от них образуются приятные рубцы. И черные атласные трусики слишком туги. На дворе 1193 год. XIII век не за горами. Шериф надеется, что со временем его половая жизнь улучшится. - Смотрите! Улика! Он указывает на склянку, лежащую под копытами. Теперь в ней пусто. Некоторые из его рыцарей крутят головами и тихонько фыркают: «Фасс-васс». Других звуков они не издают, кроме еще одного: «Шуш-ш-ш». Шериф потирает подбородок. - Я узнаю этот сосуд. С ним ко мне приехала Нина, царица амазонок. Но она не показывала, что там внутри, а теперь он пуст. Наверно, это было какое-нибудь спиртное. Кстати, что-то у меня тоже во рту пересохло. Тут неподалеку есть таверна. Галопом мы еще можем успеть до закрытия. А потом возобновим поиски Гая Гисборна! - Фасс-васс… Шуш-ш-ш… - Да, я по нему тоже соскучился. Н-но, вперед!
Робин Гуд тычет в высокую женщину пальцем. На его искаженном от злобы лице пляшут огненные отсветы. Он задевает ногой край стола и расплескивает мед из норманнского шлема. Крики, ругань. - Думаешь, дамочка, ты покруче меня будешь? Вместо ответа она отвешивает ему сногсшибательную, в буквальном смысле, оплеуху. - Коротко говоря, да, - выплевывает она. Он приподнимается на колени, отирает кровь с разбитых губ. - У-тю-тю, какие мы грубые. Ясно-понятно! Я, может, и вчера родился, то есть даже сегодня, но больше на такие фокусы не поддамся. Давайте, дамочка, к бою! - Никаких фокусов! - восклицает она и отвешивает ему оплеуху другой рукой. - Простое честное насилие, ничего кроме! Я давила змей в озере Каратис! Дева Мэриан, Малютка Джон и Гай Гисборн стоят вокруг них и хлопают в ладоши все громче и громче: - Мочи! Мочи! Мочи! Робин Гуд снова, шатаясь, поднимается на ноги. Тут вмешивается хозяин: - Без драк мне тут, в «Деве и островерхой шляпе»! Это приличное заведение. А ну все вон! - Выйдем, разберемся, - рычит Робин. Нина кивает и направляется к двери. Малютка Джон, выходя, задумчиво поглаживает бороду: - Но как она могла родить живого Робина Гуда, если они оба умерли? - Ничего не понимаю! - соглашается Гай Гисборн. Дева Мэриан пожимает плечами: - Может, у нее был с собой какой-нибудь волшебный эликсир, который ее исцелил, а раз Робин находился у нее в чреве, волшебство подействовало и на него, чисто случайно. Дело, наверное, в этом. - Ну конечно! - в унисон ахают Малютка Джон и Гай Гисборн. - Это же очевидно! Они уже стоят перед таверной. Принц воров мерит взглядом царицу амазонок. Противники настороженно кружат друг против друга. - Смотри! - выкрикивает вдруг Робин. - Единорог! - Где? - оборачивается она. И Робин, подскочив к ней, с размаху бьет сбоку по челюсти - раз, два. Она отлетает назад, с трудом удерживаясь на ногах, а он посмеивается: - Самый бородатый фокус на свете! Она готова испепелить его взглядом. Ее ярость беспредельна. - Я тоже так умею! - оглушительно ревет она. Скорчив гримасу, Нина примеривается и вырывает стрелу из своего живота. Перехватив ее, как кинжал, бросается к Робину и вонзает стрелу прямо ему в сердце. Издав короткий стон, он валится на землю. - Робин Гуд снова умер! Я выиграла дуэль! Дева Мэриан, Малютка Джон и Гай Гисборн, склонившись над простертым телом, бормочут себе под нос: - Боже мой! Боже мой! Умер - и умер, и ладно. Но его же надо похоронить там, куда попадет стрела. Вот это, черт побери, парадокс! Мы должны похоронить его в нем самом! Ну, влипли!
Шериф Ноттингемский с его пятьюдесятью рыцарями достигает таверны, как раз когда солнце начинает клониться к закату. Поэтому, завидев натекшую у порога кровь, он сперва думает, что это оптический обман. Но потом замечает, что в тени кого-то хоронят. - Проявите уважение, ребята! Шлемы долой! По здравом размышлении, он только рад, что они не могут выполнить его команду. Он решает, что его моральный долг - подъехать поближе и обменяться со скорбящими парой любезностей. В конце концов, здесь его вотчина, и эти люди, метафорически говоря, его дети. Обнаружив, кто они, он крайне удивлен. - Гай Гисборн! Предатель! Ты перешел к моим врагам! - Ничего подобного! - энергично мотает Гисборн светлой головой. - Просто кодекс рыцарской чести вынуждает меня помочь с похоронами Робина Гуда, хоть задача и невозможная. - Разумно! - откликается шериф, спешиваясь. - Но в чем загвоздка? Гай Гисборн кивает на тело; Дева Мэриан и Малютка Джон, усевшись над Робином на корточки, обмениваются мыслями, одна нелепее другой. - Мы должны похоронить его в нем самом и никак не можем решить, с чего начать. Я предлагал вскрыть его от горла до паха, вложить в разрез его ноги-руки и надавить на них с чудовищной силой, пока он не вывернется наизнанку. Другого способа выполнить его последнюю волю я не вижу. В глазах у шерифа блестят веселые искорки. - О порывистый Гай! До чего же ты люб мне! - Так ты думаешь, моя идея хороша? - Вовсе нет! Но изложена была самым очаровательным тоном. Вот почему я всегда в тебе души не чаял, олух ты царя небесного. Короче, если я правильно помню каноны рыцарства, а учил я их в далекой молодости, стандартная формулировка таких предсмертных пожеланий включает слово «под». - В смысле? - недоуменно хмурится Гай Гисборн. - Должно быть не «куда стрела угодит, там меня и похороните, в том самом месте», а «под тем самым местом». - Эй! - поворачивается Гай Гисборн к остальным двоим. - Он говорил «под»? - «Под»? - чешет голову Малютка Джон. - Да, кажется говорил. - Черт побери! - Дева Мэриан впечатывает кулачок в ладонь. - Я совсем забыла! Дьявольщина! Значит, вовсе не нужно было хоронить его внутри Нины, царицы амазонок. Можно было просто закопать его в землю у ее ног. - Что ж, еще не поздно сделать именно так. Все смотрят на труп. - То есть, - уточняет Гай Гисборн, - достаточно выкопать яму прямо вот здесь и засунуть его туда? - Ну да, но достойней было бы в гробу.