непорочная влага
Прекраснокудрых Муз
Для омовений черплется сверху.[41]
Во многих молитвах призываемая черплющими,
Ты, не в золото одетая,
Из амвростеских недр
Дай нам взять влаги благоуханной и милой…
Перья сбирайте, о птицы, и мед приносите, о пчелы,—
18
Серапион же сказал: «Вот это, Боэт, уже другой разговор — и лучше, и достойнее Муз. Не нужно восставать на божества и вместе с гаданиями отвергать и промысел, и божественное начало, а надо изыскивать разрешения кажущихся противоречий, не оставляя при этом благочестивой веры отцов». «Правильно говоришь ты, благороднейший Серапион, — сказал я. — Ведь мы не думаем, что философия погибла и прекратила существование оттого, что раньше философы излагали свои учения и рассуждения в поэмах, как это делали Орфей, Гесиод, Парменид, Ксенофан, Эмпедокл, потом перестали пользоваться стихами, — все, кроме тебя: лишь в твоем лице поэзия вновь снисходит до философии, принося юношеству мысли правильные и благородные. И астрономию не сделали менее славной ученики Аристарха, Тимоха-рида, Аристилла, Гиппарха, которые пишут прозой, тогда как раньше Эвдокс, Гесиод, Фалес писали стихами, — если только в самом деле Фалес написал приписываемую ему "Астрономию".[44] Сам Пиндар признается, что в его век пришла в небрежение обработка напевов, недоумевает и удивляет ся… (в тексте лакуна). В том, чтобы исследовать причины подобных перемен, нет ничего ни странного, ни дурного, но отвергать искусства и их возможности, если даже что-то в них непостоянно и изменчиво, несправедливо».19
Теон подхватил: «Это правда, что по части оракулов перемены и новшества были очень большие; но и очень давние оракулы, здесь произнесенные, как ты знаешь, часто были в прозе, хотя и касались предметов немаловажных. Как рассказывает Фукидид, лакедемонянам, вопрошавшим о войне с афинянами, оракул возвестил победу и власть и обещал помощь по зову и без зова, а потом объявил, что если они не отзовут Павсания, то им придется пахать серебряным плугом. А когда афиняне спрашивали о сицилийском походе, он приказал привести из Эритр жрицу Афин, и оказалось, что звалась она Гесихией ("Тишиной"). Когда сицилиец Дейно-мен вопрошал о сыновьях своих, то бог ответил, что все трое станут тиранами. А на слова Дейномена: "Не пришлось бы им рыдать, Аполлон-повелитель!", — он сказал: "И это им также дается и возвещается!" И точно: вы ведь знаете, что Гелон страдал от водянки, а Гиерон — от каменной болезни, третий же, Фрасибул, среди распрей и войн скоро лишился власти.[45] Далее Прокл, тиран Эпидавра, властелин жестокий и беззаконный, ласково приняв прибывшего к нему из Афин Тимарха, умертвил его, а тело его в корзине бросил в море.[46] Сделал он это с помощью Клеандра из Эгины, а больше никто об этом не знал. Но потом, когда вокруг началась смута, он послал сюда брата Клеотима, чтобы тот тайно вопросил, куда ему бежать и где найти убежище, — а бог ответил, что бегство и убежище там, где он велел эгинцу схоронить корзину, или там, где олень сбросит рога. И вот тиран понял, что бог велит ему утопить себя или похоронить (ведь олени, когда у них падают рога, закапывают их и прячут под землю); некоторое время он еще продержался, но когда дела его стали совсем плохи, то бежал; и тут-то друзья Тимарха схватили и убили его, а труп выкинули в море. И, наконец, самое важное, — ведь законы, которыми Ликург привел в порядок государство лакедемонян, были даны ему тоже в прозе.[47] И Геродот, и Филохор, и Истр, стремясь собирать оракулы стихотворные, записали, тем не менее, и множество прозаических. А Феопомп, больше всех занимавшийся нашим прорицалищем, очень порицал тех, кто сомневался, что и в его время пифия давала предсказания в стихах. Но когда он захотел доказать это, ему удалось собрать совсем немного стихотворных оракулов, потому что уже тогда они по большей части облекались в прозу.[48]20
Правда, некоторые из них и теперь оглашаются в стихах — из них один даже прославлен своим поводом. Есть в Фокиде святилище Геракла Женоненавистника, жрец которого в течение года не должен иметь дела с женщиной; поэтому обычно жрецами там назначают стариков. Однако недавно один юноша, не плохой, но честолюбивый, влюбленный в девушку, принял это жречество. Сначала он был воздержан и избегал ее; но однажды, когда он отдыхал после пира и пляски, она пришла к нему, и он сошелся с ней. Испуганный и смущенный, обратился он к оракулу и вопросил бога, будет ли ему за этот грех искупление или прощение. Получил он такой ответ:Бог дозволяет все необходимое.