- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (68) »
Крест Марии
От автора
Мне нравится цикл «Крест» от Дема Михайлова. В принципе, у него все циклы прекрасны, но именно этот меня настолько зацепил, что я уже не первый год нахожусь под впечатлением от романа «Перекресток одиночества». Перечитываю его периодическио и каждый раз нахожу что-то новое. Главная мысль, суть романа – то, что Автор взял за основу сюжет о Спасителе. Который спустился (попал) в эту мрачную реальность, выжил, зажег в сердцах людей надежду и повел их за собой. Только библейский Спаситель умирает, чтобы воскреснуть и спасти людей. А у Гниловоза – свой Путь: чтобы спасти людей, ему, наоборот, нужно выжить в ледяном аду одиночества и спастись самому. Канон: https://author.today/work/22933 Моя рецензия на канон: https://author.today/review/310304 Казалось бы, простой незамысловатый сюжет, а вот не отпускает и всё. При этом я часто ловлю себя на мысли о том, а как бы такой ситуации повела себя слабая женщина? У Библейского Спасителя была Мария, и здесь, в этой истории, Дем Михайлов тоже значительную (хоть и второстепенную) роль отвёл именно Марии. В романе она изображена скупыми мазками, фрагментарно, с 13 по 14 главы. Её роль – будучи вдохновительницей обречённых на одиночество узников, показать своей случайной и страшной гибелью, что если долго ждать, то можно так ничего и не дождаться. Я же хочу посмотреть на всю эту ситуацию её глазами, глазами немолодой женщины, которой довелось попасть в странный ледяной ад и жить, выживать, с надеждой на избавление. Мария – самая противоречивая и неоднозначная личность в этой истории, и поразмышлять о её судьбе мне показалось интересным. Дем Михайлов дал мне разрешение на написание книги по «Перекрёстку одиночества». Более того, мы согласовали основные вопросы, возраст героини, дату попадания и так далее. И прежде, чем опубликовать эту историю, он её прочитал. Надеюсь, вам будет интересно посмотреть на всё это с другой точки зрения. Книга (фанфик) называется просто и незамысловато – «Крест Марии». Приятного чтения!ПРОЛОГ
Женева, 1982 год.Когда на гроб Бенджамина упал последний ком земли, эта старая коза Адолфа, его мамаша, сказала: – Собирай свои манатки, и чтобы я тебя здесь больше не видела! У тебя ровно час. На поминальный обед меня не пригласили. В последний раз я оглянулась на усыпанный белыми лилиями свежий холмик, на застывших, словно восковые статуи, братьев с толстыми глупыми женами, на исходящую ядом свекровь, на сутулого Йоргена, его сына от первого брака. Как стая ворон. Я вышла из кладбища через старые кирпичные ворота с башенкой, увенчанной потемневшей мраморной скульптурой пухлощёкого ангела. Он укоризненно смотрел на меня мудрым взглядом. Я скривилась и показала ему кукиш. Он не ответил, а я пошла собираться. Наш с Бенджамином дом находился в типичном фахверковом здании почти рядом с улицей Гранд-Рю, где, говорят, родился сам Жан Жак Руссо. Здесь мы прожили практически семь счастливых лет. Жаль, так и не расписались. Не могли, ведь развода от Геннадия я не получила. Да и кто ж знал, что всё так выйдет? – Мари, mon cher ami, это ты? – донесся из соседней комнаты хриплый голос Мадлен, старшей сестры Бенджамина. Бедняжка совсем сдала и её даже не взяли на похороны. Хотя не уверена, что она до конца осознавала, что происходит. – Да, дорогая, не беспокойся! Я прислонилась к стене и взглянула в зеркало: под глазами залегли синяки, щеки запали, – слишком тяжело мне дались последние месяцы, когда он слёг. Да, от той Машеньки Покровской, восторженной мечтательницы, которая семь лет назад бросила всё и сломя голову понеслась вслед за любовью, больше ничего не осталось. Сейчас мне сорок четыре. И я теперь вдова. А с сегодняшнего дня стала ещё и бездомной. Замечательная перспектива, что уж тут говорить. Я напихивала вещи в небольшой дорожный чемодан, а в дверях соляным столбом застыла Глория, домработница, из греческих переселенцев, и внимательно следила, чтобы я не захватила чего лишнего. Когда я уже выходила из дома, услышала, как Мариэтта, соседка, которая всегда так мило улыбалась, сказала мне в спину: – И правильно, гнать её надо отсюда! Эти русские, дай им волю, захватят весь мир! Как саранча! Я обернулась и показала ей кукиш. Лицо Мариэтты перекосило, а я ей подмигнула и пошла дальше. Я дошла до улицы Гранд-Рю, мимо улицы Кожевников, затем свернула к площади Фруктового рынка. Чуть не доходя, в старом готическом здании, был расположен антикварный магазин Огюста Больца, где я последние два года работала оценщицей букинистики и нумизматики. Мне повезло, что меня сюда взяли, а всё благодаря опыту работы в архивах Государственной библиотеки СССР имени В.И. Ленина (ну и связям Бенджамина. Без этого здесь никак). Тринадцать лет там отпахала после института, всё-таки. А когда дышать пылью советских архивов надоело до крика – меня угораздило влюбиться в иностранца и сбежать в новую жизнь, чтобы дышать уже пылью архивов буржуинских. Такой вот результат. Я толкнула тяжелую дверь и вошла в полутёмное помещение под дребезжание колокольчика. Пахнуло запахом старой мебели, воска и кисло-пряных индийских благовоний. Пока глаза привыкали к полумраку, я подслеповато щурилась, – старик Больц с каждым годом становился всё прижимистее и экономил везде, где только можно. – Мари? – от удивления его сморщенное, как печёное яблоко лицо ещё больше сморщилось. – Что ты здесь делаешь? Он вышел из подсобки и вопросительно уставился на меня. Голова его тряслась. – Можно я переночую в подсобке? – спросила я и, глядя в его выцветшие глаза за толстыми стёклами очков, торопливо прибавила, – в счёт зарплаты, конечно же. – Эм-м-м… Мари… – скривив лицо, замялся Больц. – Мы тут с сыном подумали и решили сократить букинистический отдел. Он больше не приносит того дохода, как раньше. Спрос, к сожалению, сейчас сильно упал. Времена такие. Кассиан считает, что мы должны сосредоточиться на картинах. – А я? – упавшим голосом переспросила я, уже заранее зная ответ. – Извини, но мы в услугах букиниста больше не нуждаемся, – проскрипел Больц, отводя взгляд, и добавил. – Я хотел сообщить тебе завтра, но раз ты сама пришла сейчас… – Понятно, – сказала я, стараясь держать себя в руках. – А расчёт получить… – Это к Кассиану, – отмахнулся старик. – Он вернется из Цюриха послезавтра. Тогда и приходи… – Ладно, прощайте, – упавшим голосом сказала я, размышляя, куда податься на ночь
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (68) »