Генерального штаба оказались восемь свежих армий:

— 1–я ударная армия генерал-лейтенанта В.И. Кузнецова;

— 20–я армия генерал-лейтенанта А.А. Власова;

— 10–я армия генерал-лейтенанта Ф.И. Голикова, формировавшаяся преимущественно в Московском военном округе;

— 26–я армия (вскоре ставшая 2–й ударной) генерал-лейтенанта Г.Г. Соколова, формировавшаяся в Приволжском военном округе;

— 39–я армия генерал-лейтенанта И.А. Богданова, формировавшаяся в Архангельском военном округе;

— 57–я армия генерал-лейтенанта Д.И. Рябышева, формировавшаяся в Северо-Кавказском военном округе в районе Сталинграда;

— 60–я армия (вскоре ставшая 3–й ударной) генерал-лейтенанта М.А. Пуркаева, формировавшаяся в Приволжском военном округе;

— 61–я армия генерал-полковника Ф.И. Кузнецова, также формировавшаяся в Приволжском военном округе.

Первые две успели принять участие в последних оборонительных боях под Москвой, подпирая разваливающийся фронт 16–й и 30–й армий. В декабре 1941 г. 1–я ударная, 20–я и 10–я армии приняли участие в контрнаступлении Западного фронта на московском направлении. 26–я и 60–я армии были готовы принять участие в сражении за Москву в случае сокрушения обороны Западного фронта. Однако немцы от «перманентной мобилизации» отказались, и свежие соединения в наступавшие на советскую столицу войска группы армий «Центр» так и не прибыли. Поэтому свежесформированные советские армии были использованы в расширении наступления с решительными целями, развернувшегося в январе 1942 г. Не использовать несколько неожиданно появившееся преимущество со стороны Маршала Б.М. Шапошникова было бы большой глупостью.

Кроме того, общая обстановка, сложившаяся на советско-германском фронте к началу декабря 1941 г., благоприятствовала переходу Красной Армии в общее наступление. Во-первых, вермахт на какое-то время лишился своего главного козыря — самостоятельных механизированных соединений. Немецкие танковые соединения так или иначе лишились большинства своих танков, значительной части автомашин и тягачей, встав вровень с пехотой. Позднее, весной 1942 г., восстановленные танковые дивизии станут ударной силой контрнаступлений, которыми немецкое командование будет ликвидировать вклинения в оборону всех трех групп армий. Во-вторых, стягивание сил на московское направление неизбежно заставляло немецкое командование растягивать войска на флангах советско-германского фронта. До тех пор, пока шло сражение за столицу, безопасность флангов в значительной мере обеспечивалась отвлечением внимания Красной Армии на защиту Москвы. Когда эта угроза миновала, советское командование неизбежно стало искать решение на флангах линии соприкосновения противоборствующих сторон, надеясь сокрушить их в условиях вынужденной пассивности противника на московском направлении. В-третьих, нельзя было упускать возможность нанести вермахту серьезное поражение до того, как немецкое верховное командование опомнится и начнет формирование и переброску на фронт второлинейных дивизий.

Если сам факт остановки под Москвой был в большей степени ударом по престижу вермахта, то советское контрнаступление поставило германскую армию на грань вполне осязаемого военного поражения. Отказ от второлинейных соединений пришлось компенсировать за счет «внутренних резервов». Военный врач Генрих Хаапе, служивший в 6–й пехотной дивизии 9–й армии, свидетельствует:

«В течение ночи мы получили пополнение: людей из строительных рот, из железнодорожных рот, из полковых тылов, все остатки и огрызки, которые могли быть найдены, были посланы сюда, чтобы попасть в пекло. Эти люди не были подготовлены, и многие из них совершенно не владели оружием. Специалисты различных вспомогательных служб, саперы, все, кто имел две необмороженные ноги и две руки, чтобы держать оружие, были посланы к нам в Гридино для его удержания любой ценой. […] Русские атаковали снова, и прибывшее пушечное мясо было брошено в бой против них. Саперы, каменщики, топографы, квалифицированные специалисты в своей области, не имели никаких шансов. Им недоставало главного навыка, нужного для выживания, — боевой подготовки. В то время как мы, выстрелив в русских в темноту, меняли позицию, вновь прибывшие храбро стояли на месте и стреляли из одной точки. Очередь из русского автомата, и они погибали. […] Перекличка пополнения показала, что из 130 человек, прибывших к нам двенадцатью часами ранее, 104 были потеряны. Двадцать из них были ранены, остальные погибли»^[2].

Доктор Хаапе описывает события под Ржевом в середине января 1942 г.

Симметричные контрмеры были приняты немецким командованием уже довольно поздно. Новые формирования стали поступать на фронт в конце зимы и весной 1942 г. Пожалуй, единственное, что могли противопоставить не внявшие предупреждениям Мольтке-старшего немцы советскому наступлению, это новые технические решения, в частности крупномасштабные операции транспортной авиации.

Из зимних боев 1941/42 г. и последующего матч-реванша весной 1942 г. армии СССР и Германии вышли повзрослевшими и немного постаревшими. Но в первые дни декабря 1941 г. шагавшие к фронту бойцы свежесформированных соединений и кутавшиеся в разномастную зимнюю одежду немецкие солдаты еще не знали, что их ждет впереди.

Часть I Снежный ком

Прочь от Москвы

Одной из черт, которые объединяют военные поражения разных армий, а иногда и разных эпох, является неверное определение ближайших планов противника. Не имея достоверной информации о планах другой стороны, командование стоящей на краю катастрофы армии пребывает в мире грез. Пробуждение происходит только после ушата холодной воды, в роли которого выступают сообщения о необратимых изменениях оперативной обстановки на фронте. До этого отдельные робкие голоса разведчиков или командиров, сражающихся в первой линии соединений, в лучшем случае игнорируются. В худшем случае для них придумывается объяснение в удобном для «зачарованных» собственными иллюзиями ключе.

Все это мы можем наблюдать в отношении немецкого командования в последние дни перед советским наступлением. Перевозки большого объема по сосредоточению 1–й ударной и 20–й армий были, разумеется, замечены немецкой разведкой. 28 декабря сообщалось:

«Перед центральным участком фронта группы армий средствами ночной разведки были отмечены значительные передвижения колонн автомобилей по дорогам Владимир — Ногинск и Переяславль — Загорск в направлении Москвы, а также сосредоточение автомашин в Загорске. По