стрелков. Но я ведь могу оставить себе хобби?

Суви хотела добавить: «вы будите мной гордиться», но слова застряли в горле.

— Кончено.

Матильда все еще строго смотрела на племянницу. В лице Суви, похожем на лицо отца, легкой тенью улавливалась мать. Сердце Матильды ныло, вырываясь злостью. Как можно, думала она, так поступить со своей жизнью и со своим ребенком? Умереть так глупо, так рано, и все ради чего? Астрид не заслужила такую дочь, уверяла себя Тильда.

Попрощавшись со всеми, Суви решила прогуляться в одиночестве.

В центре города находился небольшой магазинчик с антикварными, старинными вещами. Люди обходили его стороной. Но Суви часто останавливалась рядом, прилипая к витрине. Карманные часы, куклы в платьях из муслина, потрепанные книги стремились в странном, но красивом танце к пишущей машинке в центре.

Прохожие с удивлением смотрели на девушку, прижавшуюся к старой, обветшалой витрине. А кое-кому на миг мерещилось, что пустые витрины наполнены вещами. Тогда эти люди ускоряли шаг.

В кармане, аккуратно сложенные, лежали разглаженные деньги. Касаясь их пальцами, Суви улыбалась.

Эти деньги Суви заработала, помогая в магазине Эдварда продавать торты, пироги и другую сладкую выпечку, которую тот умело готовил.

— Зачем тебе деньги? — спросил в перерыве Эди.

— Прия так поддерживает меня…

— Мы же богатые, — заметил Эди, — ты можешь прорость денег.

— Нет. — Со строгостью, напоминающей Эди Тильду, ответила Суви.

Суви вошла в магазин. Тишину разбил легкий перелив колокольчиков над дверью. Стеклянные клыки со звоном ударялись друг о друга. Как медвежьи, подумала Суви, с теплотой вспоминая своего преподавателя.

Суви вдохнула затхлый запах, наполненный пылью и временем. Эпохи застыли в магазине. На шатких манекенах соседствовали шерстяной фрак девятнадцатого века, платье из коричневой шелковой тафты, и дамские шляпы с причудливыми перьями. На стендах рядом были разложены драгоценные пряжки, броши и запонки.

Отделенные китайской ширмой, спокойно ждали своих новых обладателей старинные часы и книги. Большие, маленькие часы, с кукушкой или без. Дорогие и безбожно дешевые. Старые, видавшие множество рук, книги, с желтыми, сладко пахнущими страницами.

Ее взгляд упал на альбом, пристроенный на трюмо, словно создавая вид легкой небрежности. Точно это не магазин, а чья-то квартира: хозяин листал альбом и оставил его, срочно убежав куда-то. Персиковый цвет все еще был красивым, даже под слоем разводов и грязи.

На фотографиях счастливая семья: мама, отец и их дети, сообщали открывшему их, как красиво, легко и беззаботно тогда жилось. Но в глазах блестела тоска.

Судьбы, лица, жизни, безразлично забытые, обретали в ее руках новую жизнь, дышали. И это казалось таким простым. Здесь Суви слышала язык вещей, такой сложный, окутанный мраком. История прорывалась сквозь трещины, отражалась в испорченных зеркалах, в глазах на портретах.

Суви не нужен был переводчик. Руки, касавшиеся вещей, так естественно и легко могли услышать их голоса.

Вон та серьга эпохи Ар Деко из платины, нефрита и огранкой розовыми бриллиантами с нескрываемой улыбкой в голосе говорила о восхитительном вечере, который посетила ее хозяйка. Там было много чародеев, а ночью даже приходили ши.

А вон та брошь из серебра и аметиста загадочно сообщала, что носила ее не просто ведьма, а сами цверги выковали ее в своих кузницах из лучшей стали, а камень — фиолетовое озеро, полное душ дриад. Суви охотно ей верила.

Суви могла, дотронувшись до вещей, увидеть судьбы, что они запечатлели. Увидеть историю, освященную тусклым светом керосиновой лампы, пойти следом, как за светляками. Суви видела заросший дом в глубинке Англии, где сквозь предрассветный туман было еле различимо уханье ворчливой совы, а холодный ветер пускал под одежду стаю мурашек.

В том доме, на белой кружевной скатерти искусные тарелки из фарфора с рисунками по мотивам русских народных сказок, а рядом столовый сервиз в стиле барокко, ожидающий королеву Елизавету. На диване-канапе из синего шелка на игриво закрученных спиралью ножках сидел граф, пьющий чай ровно в нужное время. В жены ему обещали аристократку, и граф тому был несказанно рад.

А у украшенного изразцами окна застыла дама, мягкие плечи которой покрыла легкая шелковая вуаль. Она надеялась, что дождя не будет, тогда она точно навестит давнюю подругу. Впрочем, дама легко сможет найти оправдание не идти и в этот раз.

За ней стояла невысокая девчонка в простой крестьянской одежде. Она с увлечением крутила в грязных ладонях резную фигурку. Эта фигурка в ее руках, уложивших спать множество детей, смотрелась как никогда кстати.

Девочка подняла свои большие грустные глаза, смотря в душу Суви. Взгляд невозможно было отвести. С ней бы прыгать через огонь, пускать по спокойно глади озера венок из ежевики, розы, мяты, руты и резеды. Призывать весну, закрепив сладости на веточках. Весна придет, обязательно. Вот о чем шептали ее глаза.

— Ты выбрала себе что-то?

Суви вздрогнула, и магия тут же исчезла: вещи затихли, образы растворились. Перед Суви стояла Нарцисса Хортон. Это была старая женщина, с исцарапанным морщинами лицом и задорным, золотым блеском в глазах. Ее пышные волосы скрывали от всех слегка заостренные уши. На ее плече сидела небольшая красная лягушка, с интересом наблюдая за происходящим.

Нарцисса переехала из Англии в Эстонию очень давно, только окончив школу, ведь тут еще не было антикварного магазина для чародеев. К ее радости и удивлению.

Сама Нарцисса часто говорила, что было это так давно, что она еще качала на руках маленько Тильду. Суви, конечно, не верила в эти сказки.

— Как тебе сегодняшние истории? — спросила Нарцисса Хортон, подмигивая. Я долго их обдумывала.

— Это лучшее применение способности создавать иллюзии, которое я видела, — улыбнулась Суви.

Нарцисса покрылась красной краской.

— Давно ты не была в моем магазинчике, — заметила Нарцисса, — но я понимаю… Знаешь, дорогая, я знала твою маму. Не близко, но все же. Она была хорошей девочкой, помогала мне иногда. Она часто ходила танцевать с моими дочерями в бар неподалёку. Так красиво танцевала…

Нарцисса замерла, внимательно наблюдая за Суви.

— Видно, этого было недостаточно. — Ответила Суви.

— Т-так… так что ты хочешь купить?

Выбежав из магазинчика, Суви направилась в парк, где ее ждала Прия. Прия выглядела взволнованной и испуганной, сжимая в руках записку с просьбой прийти.

— Что случилось?

— Прости меня, — пытаясь ровно дышать, сказала Суви. — Я… я даже не поздравила тебя: с днем