презрения, отчуждённости, тех реакций, к которым она уже привыкла, там, в детском интернате для инвалидов, когда на неё осуждающе смотрел персонал, она комфортно себя чувствовала, когда осуждали её, расценивала это как неизбежное наказание, за то, что отказалась от сына.

Когда получала это наказание, ей было легче и спокойнее… После наказания очень хочется, чтобы пожалели.

Я предполагал, что надо ей сказать.

Я попытаюсь сделать её жизнь легче, напишу ей новый сценарий её жизни.

Я? Сделаю — это? (Ошарашенно.) Но ведь она… она… мечтала о любви… (Спокойный тон.) Анита, я понимаю о чём вы говорите.

АНИТА: Вы? (С усмешкой.) Понимаете? Успешный и известный психотерапевт без проблем в жизни понимает, о чём я говорю? Вы осуждаете меня и делаете вид, что понимаете. Работа такая у вас, всех понимать.

МАРК: Это тяжело — иметь такого ребёнка. Я представил ваш день. И вашу ночь. Ваши смятения и состояния… Вам 25 лет?

АНИТА: Да, мне 25. А я уже была… Внутри горя, в самом его ядре. Которое взрывалось внутри меня ежесекундно!

МАРК: Ей всего лишь 25 лет, — подумал я, — всего лишь 25…

Я вас понимаю.

И у меня нет повода вас осуждать… Не осуждаю.

Я перейду на ты?

Анита кивнула, соглашаясь

МАРК: Ты же не сделала ничего дурного, понимаешь? — продолжил я. — Ты винишь себя в том, что природа дала сбой, и ты произвела на свет тяжелобольного ребёнка, без надежды на выздоровление, без надежды даже на малейшее улучшение, ребёнка, который в момент своего рождения перечеркнул всю твою жизнь. Ребёнок же рождается для радости?..

Ты помнишь, тот ужас, который ты пережила, впервые взглянув на него?

Ты помнишь?

Расскажи мне об этом, вернись в родзал…

Схватки… боль… ожидание, чтобы скорее всё закончилось. Схватки… боль… ожидание… продолжай говорить… Ну!

В эту минуту мне показалось, что на меня накинули плотную ткань… Я оказался в родзале… Та же симптоматика… что у роженицы… давление…

Учащённое дыхание… Схваткообразные боли внизу живота…

АНИТА (продолжает): Схватки, никого нет…

Я одна лежу на столе…

Врача нет… Ушёл, сказав мне: «Готовься… Всё нормально… Матка должна ещё раскрыться…» И ушёл…

Ужас охватил меня… Мне стало так страшно, тогда впервые я испытала этот приступ… Как будто стекло в голове разбилось…

Я стала пытаться сползти с этого стола в родзале… Но не получалось… Опять схватка… Боль… Воды уже отошли…

Она замолчала, пятна покрыли всё её лицо,

МАРК (тихо):

— Продолжай, Анита, что ты видишь дальше, говори, я был рядом с ней в родзале… Я всё чувствовал…

Я был там… Я внезапно ощутил себя этим ребёнком внутри её плодного пузыря, я стал задыхаться, мне хотелось выбраться… Мне было больно и тесно, и ужас охватывал меня… Клара!!

АНИТА (продолжает):

Во время схваток я думала о муже, о том, кто родится, мы не хотели до рождения знать пол ребёнка…

Я представляла, как муж ждёт меня с цветами и с новорождённым, он так нас любит… (С сомнением.) Это давало мне силы, мне было всего 19 лет… Всего 19 лет…

Я купила заранее своему малышу всё, что ему нужно.

Красивые и уютные детские вещи, кроватку… коляску… Мы так ждали этого малыша…

Муж говорил, что ребёнок будет нашей гордостью, будет учиться у лучших педагогов, заниматься живописью, как мы… Он тоже художник.

Схватка. (Шёпотом.)

Я уже рожаю, кричу в голос, сильно кричу…

МАРК: ААААААААААААААА!

АНИТА: АААААААААААААА!

Я чувствовала, как рождается мой ребёнок…

Как он ПОКИДАЕТ меня… и входит в этот мир… не плачет… почему не плачет?..

МАРК (с потрясением в голосе). Я же хотел этого, я должен закричать, я должен жить!! Мама… Мама…

Слышу громкий возглас акушерки:

«Боже… Какой ужас… Что это?»

Слышу плач… свой плач… Слёзы по моим щекам… Вот они…

АНИТА: Мне не показывают ребёнка, лишь сказали — мальчик…

Анита начинает глубоко дышать, закрыла глаза и замолчала… Продолжая глубоко и прерывисто дышать.

МАРК: Я тоже глубоко и прерывисто дышал, как она, но сумел произнести:

— Анита, дальше, что было дальше?

— Я помню эту тишину, — сказала она. — Мне поднесли ребёнка… с челюстно-лицевой деформацией, с детским церебральным параличом, его лицо было настолько уродливым, что я закричала и закрыла глаза, мне казалось, что это сновидение, это не в реальности… Больше я не помню… Я проснулась в палате, подошёл врач и предложил отказаться от ребёнка… Дал мне время подумать, сказал, что рождённый мною ребёнок с генетическими уродствами.

Он обречён.

И, скорее всего, не подлежит лечению.

И что мне его принесут на кормление…

Совсем скоро… если я решусь…

(Она замолчала…)

МАРК: Я открыл глаза, я был опять в кабинете.

В своём любимом кресле, напротив сидела Анита, она молчала.

Я уже знал, что она будет кормить новорожденного и заберёт его домой.

Что у неё случится послеродовая депрессия и что муж оставит её…

— Анита, — спросил я, говоря себе. Вот он, мой якорь! — Врач сказал «СКОРЕЕ ВСЕГО не подлежит лечению?» То есть шанс был? — мне было достаточно этой фразы, чтобы чуть позже начать вселять в неё сомнения… — Скажи, как же я могу осуждать тебя?

Ты поступила так, потому что отдавать свою жизнь человеческому существу, которое ты возненавидела всем своим МАТЕРИНСКИМ сердцем, невозможно… тяжёлого инвалида… брр… Ты была сама ещё ребёнком… Твоя психика была без ресурсов! Ты понимаешь? Что ему же всё равно, где лежать и мочиться под себя, ведь правда?

Анита, это так?

Ты же осознаёшь это?

Даже врачи тебе сказали об этом.

АНИТА: Да, ему всё равно… ему всё равно…

МАРК: А твоя жизнь — превращалась в ад. (Утвердительно.)

АНИТА: Да, моя жизнь была адом.

МАРК: Ты не любила этого ребёнка, — утвердительно и опустошённо сказал я…

ГОЛОС ЗА КАДРОМ: Марк о своих мыслях: «Мама… Так ты уже тогда не любила меня, мама?..»

АНИТА (растерянно): Нет, не любила… Он омерзителен… Не знаю… Я думаю о нём… Нне любила…

МАРК: Он напоминал тебе о твоей ущербности, о том, что ты не смогла родить здорового малыша?

И тебе хотелось забыть всё. Я знаю, это так.

Ты уже понимала, что остаёшься одна и без любимого мужчины? С этим уродцем? И твоя жизнь исчезла, хотя именно это и была твоя жизнь… Ты была не готова… И ты даже желала смерти этому ребёнку.

Скажи, так?

АНИТА: Он кричал или стонал, — тихим голосом говорила Анита, — почти круглосуточно… Когда муж хотел моей любви и прикасался ко мне, он в это же время начинал мычать… Только когда засыпал… было тише… Бесценные часы тишины…

У нас не было больше сексуальных отношений с мужем… Я уже не могла ухаживать за сыном… Мне