«пятую точку».
— Спасибо, — прохрипел я, коснувшись её руки.
И тут Оне прорвало. Пусть она и не из нашего мира, но истерику с рыданиями она устроила совершенно бабскую, свойственную родным российским «особам прекрасного пола». И мне, несмотря на туман в голове и боль в ноге, немного притихшую после промедола, пришлось притянуть её к себе, чтобы она могла поплакать у меня на груди. Гладил её по голове и вздрагивающей спине, что-то бормотал совершенно чужим, незнакомым голосом, пока она, наконец, не успокоилась и не поднялась на ноги.
А когда поднялась, ахнула, показывая рукой на север. Ну, вулкан, полностью окутавшийся клубами дыма и пятнами раскалённой лавы на склонах около вершины…
Нет! Не вулкан! По всей ширине долины реки катится мощный бурый вал, сметающий всё на своём пути. Кажется, Кушнарёв рассказывал, что из-за оползня в верховьях реки образовалось настоящее водохранилище. И теперь, похоже, очень мощное землетрясение разрушило эту дамбу.
Срываю рацию и ору в микрофон:
— Всем, кто меня слышит, немедленно ответьте Перцу. Повторяю, кто меня слышит, ответьте Перцу. Срочно!!!
Отозвался Толмач, которого я оставил за старшего.
— Володя, бросайте всё, прыгайте в машину и немедленно рвите когти куда-нибудь на возвышенность. Слышишь меня? Бросайте буквально всё и рвите!
— Перец, что случилось?
— По долине от вулкана идёт мощный селевый поток. У вас осталось минут десять, чтобы успеть убраться подальше от реки. Повторяю: если не успеете съе*аться за десять минут, то погибнете.
— Перец, а ты?
Двухсекундная пауза.
— А мне и Оне п*здец. Напоролись на засаду возле той деревни, из которой были вчерашние лучники, я серьёзно ранен в ногу. Вряд ли смогу доковылять даже до квадрика. А она не успеет убежать. Так что прощай, Володя. И не поминай лихом.
— Саня, мы не можем тебя бросить!
— Твою мать! Нас уже не спасти. Спаси хотя бы остальных. Бегом, Володя! Время идёт, сель приближается. Прощайте, ребята.