себя иначе. Как минимум, купят перцовый баллончик.

Кстати, о нём. Излишне буйным экземплярам Клоп (эту роль отвёл ему лично Захар) брызгает в лицо, предварительно издав условный крик «Смр-р-р-р-р-ад» на манер Высоцкого. Мне нравится этот элемент театральности в нашем романтическом деле. Некий пафос, присущий победителям.

С Клопом и Пестиком хотя бы как-то можно общаться. Захар абсолютно не контактен, его поведение надменно, он высокомерен, заносчив, блестяще умён, инициативу в диалоге трудно перехватить. Ну а если ты её не перехватил и сказал что не так, пудовый кулак Захара тут же оставит на тебе гематому.

Я старался молчать. Не потому, что боялся побоев. Скорее, меня не слишком интересовала пустая болтовня. Наверное, если учитывать типы темперамента, я отнесу себя к флегматикам. Переживания о том, что сделал что-то не так или можешь сделать — не более, чем пустая трата времени.

Гораздо полезнее действовать. Действовали мы часто, не упуская даже шанса нажиться. Чем безлюднее улица, тем удобнее. Иногда, конечно, случайные прохожие видели неладное, некоторые даже подходили, спрашивали, нужна ли помощь. В этих случаях либо такой сердобольный гражданин тоже получал нож под ребро, либо жертва, загипнотизированная вкрадчивым тоном Захара, верила, что всё нормально, просто дружеская беседа.

Потом мы по-дружески расправлялись с вновь испечённым приятелем, забрав у него все ценности, и радостно скрывались. Захар, кстати, был настолько расчётлив, что даже заставлял нас выдирать золотые зубы. Мерзко, но рационально. Деньги не пахнут, даже если у жертвы кариес.

После спешной оплаты украденными картами всяких приятных мелочей награбленное делили уже в точке сбора — на одном из пустырей где-то в середине оранжевой ветки. Разъезжались тоже не вместе, старались не мелькать.

За два года существования банды все, кроме Клопа, закончили учёбу. Последний был отчислен за неуспеваемость и пьянство. Несмотря на это, не могу охарактеризовать его как самого плохого участника нашего скромного коллектива. Со своей ролью он справлялся.

О нас даже как-то передавали по телевизору. Кажется, полиция наконец догадалась, что разрозненные преступления — дело рук одной гениальной машины по зарабатыванию денег. Меня это особо не тревожило. Есть Захар, он пускай и решает, заботится о нашей конспирации и прочее. Моя задача — ограбить кого-нибудь, купить себе выпить, подарок девушке, позвонить родителям, вытянуться на диване и смотреть новости, которые мне услужливо показывает поисковик.

Для всего остального есть Master Card.

Одевались мы довольно разнообразно, но неброско. Вид любого из нас не должен привлекать внимание. Скромная одежда. Учитывая возраст — 22–23 года, мы использовали тот же стайл, что и большинство молодёжи нынче. Несмотря на наличие денег, дорогих вещей приобретать я себе не позволял. Ни к чему этот шик. Лучше отложу на нормальный автомобиль. Или куплю Марине очередную цацку. Что тут сказать? Люблю её.

О природе своего дохода ей я, конечно же, не говорил. Пояснял, что зарабатываю на фондовой бирже, покупаю, продаю акции. Иногда даже делал вид, что кому-то звоню и жарко обсуждаю вымышленные финансовые вопросы. Ага, экономист года. Внебрачный сын Forex и Forbes.

Марина у меня очень красивая. Метр шестьдесят, длинные светлые волосы, изумрудные глаза, утончённое чувство юмора и бархатный голос. К этому прилагаются, конечно, неуёмные запросы на шугаринг, ноготочки, солярий, парикмахера, тряпки и прочую никому не нужную дрянь.

Я с радостью выделял ей нужные суммы, потому что всерьёз планировал жениться. Это важно, когда есть такое намерение, при этом сомнения в его правильности отсутствуют вовсе. Марина мой выбор — соответственно, другие девушки не слишком интересуют.

У Клопа барышня тоже ничего такая, я её видел на их совместных фото. Даже не скажешь, что они вместе. Невзрачный Клоп, с перебитым носом, острыми локтями, довольно серьёзным заиканием и несуразным телосложением. И тут бац! Рядом такая лапочка. Не модель, как моя Марина, но тоже с пивком потянет. Или с коньяком, как любит Клоп.

При этом я как-то встретил в торговом центре на «Новых Черёмушках» Пестика с его дамой сердца. Вот он определённо встречается с каким-то крокодилом. Толстая, грубая. Я таким сочувствием проникся к несчастному парню. Он с ней, похоже, от отчаяния. Зря. Такими брезгует даже Дега. Пестик-то всяко лучше этого садиста.

Кстати, когда Дега при мне пытался тянуть свои обезьяньи руки к жертвам женского пола, я пресекал это. Мы похищаем имущество, но никак не честь.

Жертвы, к слову, чаще всего даже не сопротивляются. К чему это им? Нас всегда пятеро. Моя фраза при нападении неизменна: «Не рыпайтесь, оставлю в живых». И ведь оставляю. Повторюсь, я не обладаю нужной статистикой, но, вероятнее всего, мы ещё никого не убили. Это правильно. Когда дело становится мокрым, задача усложняется.

Я не считаю чем-то предосудительным то, чем мы занимаемся. Если человек позволяет отнять у себя вещи и причинить себе боль — значит, он заслужил такое отношение. От нас даже не пробуют убегать. А зря, ведь впятером гнаться за кем-то нерентабельно. Такой спринт может привлечь внимание, шум. Кричать-то мы жертвам запрещаем. А когда драпает — ставка на зеро, терять им в этот момент не так много. Поэтому вовсе не факт, что мы побежим в том же направлении. Но такие тонкости жертвам знать вовсе не полагается.

Вот почему ко мне гопники ни разу не пристали? Может, удачливый? Вряд ли. Скорее всего, на лице у меня выгравировано огромными буквами «Не лезь, сука». Рекомендую каждому сделать такую ментальную татуировку. Хотя бы временную. Переводную, как те наклейки, которые ненадолго оставались на теле, если смочить водой.

Несмотря на то, что мы знаем адреса друг друга (опять-таки, на случай, если вдруг заведётся предатель), в гости ходить у нас в банде не принято. Никаких совместных отмечаний дней рождений, Нового года и других замечательных праздников. У нас нет общих друзей и даже знакомых. Добытое имущество, которое можно потрогать, каждый сбывает куда хочет, преимущественно, конечно же, в скупки. Кстати, о них. Обожаю комиссионные магазины. Продавец купит у тебя практически любую вещь, не задав никаких ненужных вопросов. Более того, на вопрос полиции, мол, откуда артефакты, скупщики, как правило, не выдают своих поставщиков. Кто сам себе перекроет золотую жилу?

Какой-то неизвестный тип без паспорта сдал этот ремень с красивой пряжкой. Позавчера. Не представился, просил называть его Копчёным.

Хотя покупают они тоже не слишком дорого. Зато надёжно.

Как-то мы