а несомненный магический талант дочери можно было использовать только тайно.
Теперь понятно, почему он спешил выдать мою Шасти замуж. Понятно, почему начал обучать наложению печатей.
Муж был бы в этой молодой семье ширмой, марионеткой. В его облике Шасти смогла бы таких дел натворить…
Но девушке отец своих замыслов не объяснял, и она испугалась.
Видела, что женщин не считают людьми. Понимала, что ей никогда не стать уважаемой колдуньей. Увидела старого толстого жениха и струсила. Убежала.
Маленькая моя девочка. Вся её жизнь прошла в затворничестве за магической учёбой, тяжёлой помощью отцу. Я был первым, кто отнёсся к ней с пониманием и добром.
— Айнур! — обратился я к командиру воинов, изобразив, как сумел, вежливый поклон: похоже, в этом плане спина у Камая не гнулась вообще. — Давай поговорим прежде, чем ты отправишься за шаманом? Ты видишь: наш лагерь — безопасное место и для твоих воинов. Пусть отдохнут немного.
— Но дух волка… — начал Айнур хмурясь.
— Дух волка ушёл с одним из моих людей, хоть ты и считаешь нас глупыми и никчёмными детьми. Вот посмотри вокруг? Вы опять упустили одного из нас.
Я бы и не заметил, что Нагай смылся под шумок. Тут всем было временно не до него: колдун на драконе, Шасти…
Но Багай подал мне условленный сигнал — брат утёк. Нагай шустрый, он предупредит наших, и мальчишки спрячутся в лесу.
Айнур всё понял. Покачал головой, но воинов за Нагаем посылать не стал.
Братья были очень похожи. Младший только языком не любил трепать, а в быстрой ходьбе по лесу ничуть не уступает старшему.
Охотники — я знал это, но не научился пока их способу передвижения — использовали что-то среднее между ходьбой и бегом. И нестись так по лесу могли весь световой день.
— А второй где? — вздохнул Айнур, разглядывая моих парней.
Я скованно рассмеялся: так, мол, и расскажу! А сам быстро пересчитал мальчишек и сообразил, что нет ещё и Лойчена.
А этот-то куда делся? Он же клятву давал? Или парень слинял ещё до клятвы?
Ой, наплачусь я с ними. Больно уж самостоятельные. От водопада удрали. Их ведь по уму наказать надо, но за что? Они ведь от Йорда смылись — не от меня.
Чтобы я наказывал пацанов за то, что нарушили приказ наставника — врага и вайгальца? Но дисциплину-то как поддерживать теперь? О…
Айнур покачал головой. Он тоже отлично знал, каково это — управляться с подростками. Видел, что я не рад побегу, что пересчитываю своих и злюсь.
— К водопаду мальчишку послал? — спросил он довольно доброжелательно, проникшись моей озабоченной физиономией. — Ну и чего ты хочешь добиться?
— Только того, что ты и обещал — чтобы нас выслушали! — заявил я.
— Разговор с шаманом сейчас важнее, — терпеливо пояснил Чиен, видя, что командир нахмурился и готов указать мне моё место.
Он-то пожалел, снизошёл, сменил гнев на милость, а я — опять права качаю?
— Можно я скажу? — из-за моей спины выдвинулся вперёд молчаливый Игель. — Шаман всё равно не поедет с вами до новолуния. До первого дня новой луны — нельзя тревожить духов. Они голодны, пока не выпьют небесного света. Если шаман согласится — отправится к нам с первым днём луны. У тебя есть время на переговоры с Каем, уважаемый Айнур.
— А ты ещё кто? — удивился Симар и помахал жердиной.
Мол, на мальчишку и меч вытаскивать не понадобится.
— Игель — сын шамана, — пояснил я.
— И как это отец не уберёг его и отдал вайгальцам? — не поверил Чиен.
— Мой отец сражался в долине Эрлу с вайгальскими колдунами, — сказал Игель и голос его дрогнул. — Он погиб. Меня некому защитить.
— Не ври! Шаманы не сражались в долине!— выкрикнул Айнур.
В голосе его была горечь. Что могли противопоставить воины — колунам? Немногие магические мечи и амулеты, полученные в Белой горе?
— Один сражался, — не согласился Чиен. И с прищуром уставился на Игеля. — Как звали твоего отца, мальчик?
— Отца звали Тай-Кара Чим, Чёрный и Белый Кам, — чётко и зло проговорил Игель. — Отец был в ссоре с правителем Юри, но оказался в городе, когда вайгальцы напали на крепость. Он погиб в схватке с колдунами на чёрных драконах. Никто не ждал, что их будет так много.
Айнур открыл было рот и тут же закрыл.
— Да, забавная у тебя армия, заяц Кай, — сказал за него Чиен. — Похоже, горные духи и в самом деле благоволят тебе.
— Ладно! — выдохнул Айнур и повернулся ко мне. — Ты просишь разговора, заяц, — и ты его получишь! Сегодня вечером, утром таких речей не ведут! Подумай хорошенько о том, что ты хочешь сказать мне, Белый Заяц, другого шанса у тебя не будет. А к шаману отправимся завтра утром! — объявил он своим. — Отдыхайте! Мальчишки правы — здесь безопасно. Оставьте сигнальщиков и караул, остальные пусть спят, чинят оружие!
— А я? — спросил Симар, вертя в руках жердь.
— А ты — чинишь юрту! — взревел Айнур, найдя наконец, на ком сорваться. — И живо иди чинить! А то, я вижу, раздухарился уже! Драки на отдыхе мне не нужны!
Прооравшись и проследив, чтобы Симар занялся делом, командир подошёл ко мне и кивнул на Шасти:
— Значит, колдовская юрта — её?
— Конечно, — улыбнулся я.
— Ну и что там, внутри? И почему она не горит, и не пускает моих воинов внутрь?