Велемир должен явиться ко мне, чтобы доложить о походе. Пусть с ним пошлют пленника.

— Прости мою дерзость, госпожа, но боюсь, что у тебя сегодня будут другие, более неотложные дела. Мэллор настаивает на скорейшем проведении Совета, и его поддерживают остальные.

Услышав эти слова, Элен изумленно подняла брови. Ирлинг понял, что совершил ошибку.

— Прошу, не горячись, — мягко, но настойчиво вмешался Дию.

— Ах, перестань, пожалуйста! Ирлинг, иди и передай Совету, что я сама назначу время, а пока пусть они ждут и готовятся.

— Как прикажешь, госпожа. — Секретарь глубоко поклонился, переглянулся со стариком и проворно скрылся. Шум его торопливых шагов слышался какое-то время, а потом и он смолк. Княгиня и лекарь остались одни. Элен примирительно протянула Дию руку:

— Прости, дорогой друг. Я-то надеялась, что здесь, на немыслимой высоте, спасена от суетных забот, но, увы, ошиблась. Дела зовут, и нужно спешить.

— Наконец-то я слышу княгиню, а не капризную девчонку! — проворчал довольный переменой Дию, и рука об руку они покинули площадку, спускаясь по крутой витой лестнице, на белоснежные ступени которой сквозь высокие узкие окна косыми лучами падал солнечный свет.

— Не кажется ли тебе, госпожа, что ты немного небрежна по отношению к новому Совету? Это не делает тебе чести! К тому же нынешние советники еще очень молоды. А молодость обычно горда и честолюбива. — Вздохнул Дию.

— Возможно, я немного строга к ним, но думаю, что это пойдет советникам на пользу. — Небрежно отмахнулась княгиня. — Не забывай, я возлагаю на них большие надежды. Да ты и сам знаешь, как многое будет зависеть от этого Совета. Пока же они больше огорчают меня своими вечными спорами и препирательствами. Каждый думает, что умнее и талантливее других. Несомненно, советники — люди незаурядные, заслуживающие уважения, но только по отдельности. Вместе же они несносны. Но довольно о Совете. Расскажи-ка мне лучше, кто из врачевателей на этот раз получит золотую цепь.

Дию метнул на княгиню лукавый взгляд из-под седых бровей:

— Ах, госпожа, госпожа! Неужели ты думаешь, что я раскрою такую тайну? Нет, не скажу, но поверь, мое решение будет для тебя большой неожиданностью.

— Старый лис! — Она усмехнулась и ласково пожала его руку.

Когда кончился спуск, Элен и Дию по крытому проходу попали на второй ярус основного здания дворца. Сквозь анфиладу комнат, где толпились придворные, почтительно склонявшие головы при приближении княгини, они дошли до Гобеленового зала. У массивных, покрытых позолотой дверей застыли, взяв на караул, стражники.

— Здесь я покину тебя, госпожа, — сказал Дию.

— Не забудь, ты должен быть вечером у меня. Нам будет что обсудить.

Стражи распахнули перед ней двери. Стены зала украшали гобелены со сценами охоты, битв и празднеств — сотворенное руками вышивальщиц Раэнора чудо. Огромный беломраморный камин в ненастные зимние вечера прогонял сырость и холод. На небольшом возвышении под балдахином стояло обитое темно-зеленым бархатом кресло княгини. Пушистый ковер покрывал пол. Высокие окна украшали витражи, повторявшие рисунок гобеленов.

Как только Элен переступила порог зала, все ее надежды на скорое окончание приема рухнули. Толпа нетерпеливо ожидавших ее подданных замерла в поклонах, пока она медленно шествовала мимо них, а сзади шел уже невесть откуда взявшийся Ирлинг. Он поднялся вслед за княгиней на возвышение. Как только она села в кресло, секретарь положил подушечку ей под ноги и весьма довольный своей ловкостью, что ясно читалось на его физиономии, застыл, стоя рядом с маленьким столиком для документов чуть поодаль от своей обожаемой госпожи и чутко следя за любым ее движением, чтобы тут же откликнуться на него.

Оглядев собравшихся, княгиня остановила свой взгляд на стоящем в первом ряду Фреагоре, ее церемонимейстере и главном герольде, ужасе дворцовой челяди. Еще совсем молодой, он уже теперь брюзжал и ворчал, словно старик, постоянно ко всему придирался якобы из любви к порядку и был так дотошен в соблюдении даже самых незначительных правил придворного этикета, что вызывал лишь неприязнь подданных княгини за вечные укоры и наставления. Но она ценила церемонимейстера за преданность и знание дела и не давала в обиду. Вот и сейчас княгиня милостиво ему улыбнулась и чуть приметно кивнула, но и этого было достаточно. С кучей свитков в руках, покрасневший от удовольствия, что именно ему оказана честь быть выслушанным первым, Фреагор торопливо подошел к возвышению.

— Ну, милый Фреагор, чем ты меня порадуешь? — спросила Элен.

— Госпожа, я был бы бесконечно счастлив сообщить хорошие новости, но не виноват, что их нет. Я знаю, что очень многие недовольны той добросовестностью, которую я проявляю, исполняя твои поручения, почитая ее, и весьма справедливо, укором своей нерадивости, — начал Фреагор, бросая победный взгляд назад, в толпу, и саркастически улыбаясь. — но я на них не в обиде. Что значат чувства бедного Фреагора, когда обсуждаются дела государства! Но к делу! — неожиданно прервал он свои излияния. — Госпожа, вот проекты торжественной речи. Выбери наиболее тебе понравившийся. Вот списки приглашенных гостей согласно их родовитости и сану.

Он продолжал говорить, а Элен скучающим взглядом обводила такие же отсутствующие лица придворных. Она наперед знала, что скажет Фреагор в следующую минуту, ведь все это повторялось для нее сотни раз. Те же гости, те же речи, те же хлопоты, и все ради соблюдения древних традиций и удивления многочисленных иноземцев, ежегодно валом валивших на знаменитый праздник.

— Довольно, Фреагор, я вижу, ты, как всегда, отменно потрудился… — Элен попыталась прервать затянувшуюся речь церемонимейстера, но не тут-то было! Если уж ему удавалось начать говорить, то заставить его замолчать было делом нелегким.

— А еще, госпожа, я хочу выразить свое возмущение тем, как некоторые стремятся испортить праздник! Тебе известно, что помосты не готовы, а новый мост не испытан? Да о чем говорить, если повара еще не составили списка блюд, что будут поданы на торжественном обеде! Позор! Гости не сегодня-завтра начнут собираться, а покои для них не приготовлены! Мне начинает казаться, что все это не иначе, как злой умысел! Но это мелочи. Ведь я еще не поставлен в известность об официальных посольствах! Нет, это невозможно, я ничего не успею, и бедного Фреагора обвинят в измене, приписав мне все прегрешения других. Аэрэлин придется отменить!

— Ну, господин церемонимейстер, не стоит так горячиться! Сегодня, я думаю, мы все выясним, и насчет моста, и насчет гостей… — начала было по привычке