кавказской диаспоры. Секретарша принесла одно лишь слово. После которого губернатор, побледнев, торопливо поднялся и встав чуть ли не по стойке смирно, взял трубку телефона. Секретарша бесцеремонно потянула посетителя за рукав пиджака и выпихнула его из кабинета, закрыв за собой обе двери. Губернатор выслушал немногословный монолог и застыл с трубкой в руке. Потом медленно опустился кресло и переведя дух, нашарил в кармане малюсенькую баночку с таблетками.

Поездка в Москву принесла свои результаты и всё закрутилось, завертелось с поражающей воображение скоростью. Была закуплена строительная техника в братской Белоруссии и других соседних государствах, бывших союзных республиках. А чего не нашлось там, предоставили турки. Всё это делалось, минуя всякие таможенные препоны и различные другие чиновничьи проволочки. Для полудохлых российских предприятий были срочно закуплены станки и различное импортное оборудование, через те же бывшие братские республики. А чего не нашлось там, предоставили турки. По всей стране были размещены заказы, созданы новые рабочие места. Жизнь в регионах преобразилась и закипела. Для контроля безусловного выполнения Госспецзаказа (как это было официально объявлено), в регионы нашей необъятной были направлены сводные бригады следователей из трех силовых ведомств. Физическую защиту и техническую поддержку обеспечивали на местах ОСОМы. То есть Отделы Сопровождения Оперативных Мероприятий одного самого-пресамого силового ведомства. Находящиеся во всех краях и областях бескрайней России. Показав таким образом местным царькам и князькам, что церемонится с ними никто не будет, и оперативно-следственные мероприятия моментально дойдут до суда. Очевидно, Басманного. А всех фигурантов (если таковые найдутся) спецрейсом отправят в Лефортово. Ворье моментально поприжало хвосты и стало всеми силами помогать общему делу. А не как раньше, за откаты, и вводя своих родственников и протеже в состав учредителей. Потому что всё это моментально пресекалось летучими бригадам под охраной суровых и молчаливых бойцов. Напрямую подчинявшихся главе самого-пресамого силового ведомства. И этим бойцам глубоко плевать, генерал ты или местный мэр, или какой-нибудь губернатор. И любая охрана будет моментально разоружена и нейтрализована. А их подопечный по дороге в аэропорт будет лежать на полу микроавтобуса, придавленный берцем.

Кавалькада из дорогих иномарок подъехала к гостинице, где расположились Фаустов со Стофелевым. Из машины выбралась свита во главе со своим патроном. Губернатор засеменил к крыльцу. Навстречу ему по ступенькам спустился Стофелев. В дорогом костюме и с несуразной тростью в руке. Он остановился напротив краевого губернатора и зажав подмышкой трость, принялся отряхивать полы пиджака от строительной пыли, обильно покрывавший его дорогое убранство. Губернатор имел возможность оценить костюм своего визави. Точно такой же (от известного и крайне дорогого лондонского портного) висел в губернаторском гардеробе, и он брал его с собой для поездок в Москву на различные ответственные мероприятия. То, что человек, стоявший напротив, явно мотается по стройкам в этом неземном одеянии, как в какой-то спецодежде, строительный робе, несказанно удивило его. А также понимание того, что этот костюм не будут отдавать в химчистку, а просто выбросят. Набалдашник трости, зажатый у Стофелева подмышкой, оказался на уровне лица губернатора. Этот набалдашник в виде головы пуделя был массивным и металлическим. Губернатор безошибочно определил материал, из которого изготовлен этот предмет. Платина. Губернатор когда-то имел дело с этим металлом, и не смог бы спутать его ни с каким другим. Платиновый пудель вдруг ощерился, оскалился и приподнял злобно верхнюю губу, показав клыки. Затем добродушно улыбнулся и подмигнул губернатору. Тот крепко зажмурился и сдавил глаза пальцами. Это все Аберлауэр! Надо завязывать с бухлом! Открыв их снова, он увидел все тот же металлический набалдашник в виде головы пуделя.

— Я начальник строительства. Главный сейчас занят и не может принять вас для беседы. Вам должны были позвонить. Оттуда!

Он поднял указательный палец и направил его куда-то вверх. Потом протянул руку и сказал. — Дайте вашу визитку. Если возникнет необходимость, вам позвонят.

Губернатор трясущимися руками достал визитницу, вынул визитку и протянул её Стофелеву.

— В любое время дня и ночи… Там мои личные телефоны.

Стофелев молча взял визитку, небрежно сунул её в карман, развернулся, не попрощавшись, и пошёл в гостиницу.

Фаустов сидел за столом, подперев голову рукой, задумчиво рассматривая многочисленные чертежи и бумаги. Корпел, так сказать над глобальными задачами. Стофелев подсел к столу, сцепив обе кисти на набалдашнике трости.

— Суть вашего общества-максимально запутать и цинично обмануть человека. Показав ему при этом, что всё делается правильно и для его же блага. Даже я так не делаю. И вас от полного развала и катастрофы спасает духовная наследственность древней Византии и неуклонная и парадоксальная вера в ближневосточного Бога. Вот Он вас и держит на краю бездны. И не даёт туда свалится…

Геннадий стоял на балконе гостиницы. Ночь. Звёзды. Где-то вдалеке работает техника. Везде что-то строится. И параллельно создаются парки с фонтанами, засаживаются сады, засеваются нивы. Помимо промышленного ведётся ещё и жилое строительство. Как же хорошо! Где-то совсем рядом послышались звуки лопат и кирок, копающих землю. И даже здесь! Гена закрыл глаза от блаженства. Всё для простых людей! Всё во имя ЧЕЛОВЕКА!

За углом гостиницы Лемуры, вызванные Стофелевым копали канаву. Он стоял рядом и смотрел на их работу. На пустыре, среди бурьяна Лемуры рыли могилу. Для Геннадия. Который на самом деле Генрих. Генрих Фаустов. Его смертный час приближался.

На балконе Гена предавался мечтам. Он ощущал необычный прилив сил, душевных и телесных. И вместе с тем, душевного покоя и умиротворённости. Когда такое было с ним в последний раз? И было ли вообще когда-нибудь? Он испытывал неземное блаженство. Душа его пела! Хотелось взлететь над этой бескрайней землёй, над этим бесконечными просторами… Вспомнил детство, школу. Как читал вслух строки Аркадия Гайдара на торжественном мероприятии, посвящённом Дню Победы.

… и в страхе бежал разбитый Главный Буржуин, громко проклиная эту страну, с её удивительным народом, с её непобедимой армией, и с её неразгаданной военной тайной…

Как же хорошо, Господи! Вот так бы остановить время… Остановить мгновение… Как же ты прекрасно, это мгновение! Не исчезай, постой!