судорога

И сутолока не морочит.

Сороконожка

Одна сороконожка бежала по дорожке.

Глядит — плетётся мышка

И шмкает с одышкой:

«Шкажи, шороконожка,

Какая твоя ножка

Вошлед какой шагает?» -

А та и знать не знает.

Но лишь она задумалась,

Как тотчас же запуталась

И села на дорожке,

Уставившись на ножки.

С тех пор она не бегает

И даже не обедает,

А только размышляет,

Как сорок ног шагают.

Белый слоник на снегу

Белый слоник на снегу

Отпечатал лапу.

Он в пушистую пургу

Выбежал без тапок.

«Белый слоник, ты зачем

Прыгаешь по снегу?»

Ворох белых хризантем

Вывалился с неба.

«Белый слоник, не хитри,

Ты же понарошку!»

В небе звёздочка горит

И летит метеорит

В чьё-нибудь окошко.

И покуда он летит

Попроси у неба

Чтобы встретились в пути

Невидаль и небыль.

Толстый гномик Паташон

Толстый гномик Паташон

На большой базар пришёл.

Что купить на медный грош –

То ли правду, то ли ложь?

Толстый гномик Паташон

Умудрён и искушён –

Прикупил полфунта лжи,

Чтоб с людьми по-людски жить.

На оставшееся же –

Эпиграммы Беранже,

Чтоб не лживела душа,

По базарам мельтеша.

На оставшееся жа –

Полушубок из ежа,

Чтоб свирепое людьё

Не сумело съесть живьём.

На оставшееся жу –

Присобачил пат к ежу

/Приудавил и прильвил/

Пару пёстрых птичьих крыл.

Он взмахнул и он взорлил,

Он Дедал и он «Фантом» -

Вот на рвнке что купил

Толстый гномик Паташон.

Сколь странен этот странный, странноприимный мир

Сколь странен этот странный, странноприимный мир.

Слегка согрет кострами, и кем — нибудь храним.

Коль странник ты, то странен тебе земной уклад,

Цветастые цветочки помедлить не велят.

Коль странник ты, то странен и ты всему, что спит.

Юродивая птичка над городом свистит.

Дома зовёт горами и дворника — цветком,

Юродивая птичка с пушистым хохолком.

Коль странен ты — то странник, и не косись в уют –

Под кутерьму во хламе втихую заклюют.

Экватор — тоже стёжка, движенье — тоже дом,

Юродивая пташка с чудацким хохолком.

«Осенний сон»

«Осенний сон» лабал оркестр

В лесу прифронтовом.

А по соседству на песке

Жевал поганку гном.

И думал, левою ногой

Заушину чеша,

Что в этих вальсах со слезой

Не смыслит ни шиша.

«Я не большой искусствовед,

И даже не полковник,

Зато живу я триста лет,

Жалею насекомых»,-

Так думал гномик-пацифист,

Чеша в ноздре ногою,

Покуда падал жёлтый лист

Над чьей-то головою.

Ни у каво и никада

Ни у каво и никада

Такова ни бывает

Тичот волшебная вада

И камушки катает.

Тичот волшебная вада

Жар-птенчику напитса

Ни у каво и никада

Такова не случицца

И никада ни у каво

У всех и ежечасно

А ни туда и ни таво

Прискорбное несчастье.

А нету «да!» и нету го -

ловы — вот в чём причина

Того, что птенчика в нево -

ле плакать приучили.

А знаете

А знаете, что кловуны летают?

Они летают к звёздам и назад.

А то с чего они все улыбают –

ся, все балуют –

ся и не грустят?

А вы, которые чуть что — грустите –

Ко всем чертям летали, что ль, во сне?

Вы лучше кловуна немедля заведите,

Кормите глупостями, нежностями и т.

д. — ведь пока они в умеренной цене.