собеседник — умеет слушать.

Посмотрит — сердце пронзит взглядом.

Оближет руки — а я и рада:

Не врёт, искренне — других не надо…

День да ночь — сутки прочь

Тумана седыми клочьями

космы растрёпаны.

Прочь бредёт от рассветных кочетов

старуха угрюмая Ночь.

Корявой клюкой отстукала

последний свой мрачный час

и в чаще, людьми непуганной,

скрипя костьми, улеглась…

Мальчишка-рассвет по грядкам сна,

разбрызгав капли росы,

протопал, босыми пятками

свои отсчитав часы…

Заря, зевая, поправила

рубашки розовый шёлк

и в косу ленточку алую

вплела.

Новый День пришёл

пригожим и статным молодцем.

Румян, неленив.

С утра

до вечера об руку с Солнцем

работал.

Пора пришла -

заботливо дедушка Вечер

на окнах ставни прикрыл,

волшебную снов бесконечность

как книгу стихов раскрыл.

Уселся на берег озера,

дремоту тщась превозмочь…

Охапкою дров подбросила

звёзд в небо старуха Ночь.

Деревенский магазин

Продавщица тётя Зина

за прилавком приросла..

Над облапанной витриной

Гималаи барахла:

Мезозойские колбасы,

в пышной плесени сыры,

кабачковые запасы

прокисающей икры.

Погрустнев, коричневеют

вялой попкой огурцы.

В затхлом масле скушно преют

шпрот балтийских холодцы.

Под картонной мятой крышкой

чай рассыпался трухой.

Сладковато пахнет мышкой,

отошедшей в мир иной.

Только водка горделива,

как хрустальная слеза,

шлёт лукаво и игриво

блики зайчиков в глаза.

Реагирует мгновенно

на визгливый скрип петель.

Знает — купят непременно

все, кто входит в эту дверь.

Позабыт людьми и Богом

на сто вёрст вокруг один

доживает у дороги

деревенский магазин.

Гармония в геометрии. Угол. После лета

Крах

света.

Расстались.

Сон утрачен.

Взахлеб смеялись,

бросая к планетам

воланчики сердца…

От равнодушного "нет"

растаяло скерцо

на струнах ветра.

Ладони разжали,

разбив удачу

в осколки

лета.

Страх.

Гармония в геометрии. Снова угол

Вспять

время.

В камине

дров догорит

охапка. Лапой

в окно постучится

ёлка. Прикрыв ресницы

слушаю ветер. Вечер

прячется тайнами по углам.

Ворошу кочергой в углях.

Искры воспоминаний

обжигают память.

Вру: "мне не больно!"

Всё! Довольно!

Было? Да!

Сплыло…

Спать…

Гармония в геометрии. Ромб

Я

стихи

рисую,

вышиваю

по канве слова

нитями цветными

поцелуев. Облетит

осенняя листва. Быстро

в ночь прострочит машинной строчкой

дождик, пришивая к небосводу

город. Фонарями сумерки

непрочно, как булавками

приколоты. К уходу

лета не готово

сердце: ждет любви,

баюкает

надежду.

Жду и

я.

Хулиган-художник вечер…

Хулиган-художник вечер

черным бархатным холстом

время в сутках занавесил,

выкатил луну на стол,

Взмахом призрачные тени

по опушкам разметал,

купол неба, сосен стены

серебром загрунтовал.

Тонкой кистью золотистой

оживил ночную мглу,

лег на озеро лучисто

витражами по стеклу.

И за ширмою тумана

задремал. Бродяги-сны

убаюкали поляны

под напевы тишины.

Лиловая истерика

День вдохнул. На миг дыханье задержал.

Город замер. Дождь холодным языком

парки, улицы и скверы облизал,

глухо в небе громыхнул пустым ведром.

Разошёлся — сдёрнул белый свет

словно с окон надоевший тюль,

перекрасил вмиг в лиловый цвет

жёлтый, душный, солнечный июль.

Дождь за полы порванных газет

ветер ухватил. Не удержал -

хрусталём, разбитым о паркет,

лужицами во дворы упал.

Выдохся… И в щёлку хмурых туч,

посмотреть, на месте ли Земля,

робко просочился солнца луч

радугой в осколки хрусталя.

Речка Мста весенняя

В ледяной затянута корсет,

берегами-рамками приличий

ограничена. И чопорно секрет

струй хранит… А сверху — гомон птичий!

Мир дыхание в предчувствии весны

затаил, накапливая силы

для финального фортиссимо струны,

что природу к жизни пробудила!

Взбунтовались волны подо льдом,

с треском резко рвут шнурки корсета!

И тамтамов мстинских вешний гром

эхом вьётся в поднебесье где-то!

Разомлели в ласках солнца-счастья

камни, не стесняясь наготы.

Раскачались молодо и страстно

подвесные шаткие мосты!

Волн дыханьем чувственным весенним,

затуманив серебро снегов,

до ветвей проснувшихся деревьев

Мста к весне спешит из берегов…

Выходные в деревне

Ку-ка-ре-ку!

Мама….Спаааааать….

Муууууууу…Бдзынь-бдзынь — струя в ведро,

Ррррррр…гав!

Зачем вставать?

Ну и бог с ним, пусть взошло….

Ехала сюда, мечтала:

два денёчка тишины,

ни базара, ни вокзала,

вместо интернета — сны…

Нагло и бесцеремонно

солнце ломится в окно.

Петухи орут в три горла,

стадо коз на луг прошло…

В общем, вольно ли, невольно,

в семь утра прощайте, сны…

Встану с видом недовольным

в кухню — полон рот слюны:

На столе — картина маслом -

блинчик, тонкий на просвет.

Блин, диета же….ужасно…

Уффффф, наелась…Как обед?

С хрустом, с пеночкой картошка,

со свининкой серых щец…

Мне чуть-чуть, совсем немножко…

Молока ещё? Капеееец…

Еле к ужину успела

всё, что мама припасла

в час обеденный. Доела…

Глядь — и снова у стола.

Не могу! Хоть застрелите!..

С чем там ваши пирожки?

Нет, клубнику уберите…

Разве только от тоски…

Вечер. Снова всё по кругу:

стадо, дойка, петухи,

лай собаки… Выйду к лугу,

вниз, к реке… Чего? Ухиииии?

Рыбачки костёрчик ладят.

Аромааааат! (молчи, живот)

Век не ела… Ладно, дядя,

наливай, авось войдёт…

Ночь настала. Спит деревня.

Замер воздух. Фух, одна.

Затаили дух деревья…

Оглушает…. тишинаааааа….

Двое приличных людей пьют дорогой коньяк в парке н

Откупорив бутылочку соблазна,

лимонным ароматом приглушив

букет коньячный, взбалтывали разум

до безрассудства в шейкере души.

Пронзительны и тонки стали краски

реальности размылась акварель,

сняв и отбросив ненадолго маски

потягивали чувственный коктейль.

Рыдала, тихо всхлипывая, скрипка

и самоутверждался саксофон,

и вечер был разреженным и зыбким

в "отеле на