когда очередные брюки начинают жать в талии, но в тот момент моей скорости мог позавидовать любой спринтер.

Небоскребы были окружены несколькими рядами колючей проволоки и высокой каменной стеной. В огромных светоотражающих окнах плясали миллионы солнечных бликов.

Я остановился в нерешительности в нескольких метрах от колючей проволоки. Сердце бешено колотилось, ноги подкашивались от усталости, в висках стучала кровь. Нужно найти ворота, должны же они где-то быть.

Но вдруг громоподобный голос сверху ударил по барабанным перепонкам.

— Стоять! Не двигаться!

Я чуть было не наделал в штаны, в испуге задрал голову, пытаясь разглядеть того, кто кричал в рупор.

— Пять шагов вперед! — скомандовал голос.

Мои ноги словно приросли к земле и не хотели слушаться.

— Оглох что ли? Пять шагов вперед!

Конечно, от такой звуковой атаки немудрено оглухнуть! Превозмогая мышечную слабость, я сделал, то, что от меня так настоятельно требовали. Раз, два, три, четыре, пять… Вдруг земля в буквальном смысле ушла у меня из — под ног, я полетел в глубокую черную яму. Это была даже не яма, а скорее труба, как в аквапарке. Некоторое время я летел в полной темноте, прощаясь с жизнью. Наконец, меня выбросило на какой-то резиновый батут или что-то в этом роде. Я подлетел вверх, сделал сальто и распластался на пружинящей резине. В тот же миг несколько автоматных дул нависли над моим лицом. Люди в коричневых комбинезонах, кому собственно и принадлежали автоматы, пронзали меня грозными взглядами, но вместе с тем на их лицах читались опаска и удивление.

— Ты как по полю прошел? — строго спросил самый старший.

— Я… я… да я собственно не шел, а бежал, — заикаясь, выговорил я, не понимая смысл вопроса, но чувствуя, что лучше не молчать.

— Точно шпион, я вам говорю! — закричал белобрысый, — знал, собака, куда ступать нужно, а иначе давно бы в охотничьи ловушки попал.

— Да какой шпион! — возмутился я и попытался приподняться, но тут же получил сильный тычок под ребра.

— Лежать!

Все четверо набросились на меня, больно выкручивая руки. Щелчок — и я оказался в наручниках. Меня рывком стащили с батута, поставили на ноги и, подталкивая автоматами, повели по каменному квадратному двору. Мы остановились у высокой металлической двери. Один из моих стражей нажал код на домофоне, дверь автоматически взлетела вверх, дыхнув сыростью длинных коридоров с десятками маленьких глаз — ламп, дающих мертвый бело-голубой свет.

Поворот, еще поворот. Меня провели мимо нескольких лифтов, мимо лестницы — спирали. Навстречу попадались такие же коричневые с автоматами. Они провожали меня равнодушными, насмешливыми взглядами.

— Куда вы меня ведете?! Кто вы, вообще?! Объясните же, что происходит! — запаниковал я.

Но мои сопровождающие, молча, втолкнули меня в какую-то комнату. Свет из огромного окна резанул по глазам. Кто-то грубо усадил меня на стул из пластика и металла. Наручники сняли. Я огляделся: комната была обита металлическими панелями, у окна стояло еще несколько стульев и металлическая корзина для мусора. Больше никакой мебели, никаких вещей. Двое коричневых (самый старший и белобрысый) сели у окна, напротив. Еще двое встали у двери, продолжая держать меня на прицеле.

Старший по возрасту и видимо по званию достал из широкого нагрудного кармана что-то вроде планшетника. От корпуса планшетника к полу протянулись две светящиеся ножки-подставки.

— Ну, рассказывай, — бодро произнес мужчина, убирая руки в карманы. При этом планшетник остался парить в воздухе, опираясь на мистическую подставку.

— Я ничего не понимаю… — промямлил я.

— Как в поле оказался? — рявкнул Белобрысый.

— Я возвращался с работы, просто шел по парку, как обычно, и вдруг… Там…, там в овраге бомба! Я уверен, что это бомба, нужно срочно вызвать специалистов!

— Какая еще бомба? — без особого энтузиазма спросил Старший, — Давай по порядку: имя, фамилия, отчество.

— Левшин Матвей Алексеевич… Через десять часов устройство сработает! Прилетел какой-то самолет или ракета и сбросили бомбу в овраг. Она огромная!

Коричневые комбинезоны переглянулись, хитро усмехаясь.

— Через наши радары птица не пролетит! А ты говоришь ракета!

— Но я видел! Возможно…

— Паспорт! — перебил Старший.

Я торопливо полез в карман пиджака, на автоматах защелкали затворы.

— Вот, пожалуйста, — я протянул приблизившемуся Белобрысому паспорт в новенькой красной обложке.

— Издеваешься! — осклабился он, швыряя документ в мусорку.

— Вы что делаете! — закричал я.

Белобрысый схватил меня за руку, задрал рукав пиджака. Его брови удивленно взлетели вверх.

— У него нет паспорта… Не понятно.

Я и сам ничего не понимал.

— Кто тебе вынул микрочип? — сурово спросил Старший.

— Какой микрочип? — простонал я.

Старший засучил рукав комбинезона. В его запястье был вживлен микрочип.

— Такой же должен быть у тебя…

— Почему должен быть? Да зачем он мне! — в отчаянии закричал я.

— Может, он невменяемый? — предположил Белобрысый.

— Где я?! Кто вы такие?! Объяснит мне кто-нибудь, наконец?!

— И одет как-то странно, явно асоциал, — покачал головой Старший.

Несмотря на всю чудовищность ситуации, эта фраза сильно меня задела. Да мой костюм десять тысяч стоит! Пол зарплаты за него выложил!

— Надо взять у него анализы, провести дезинфекцию на всякий случай и вызвать психиатра. Пусть разберется: косит он под психа или правда псих, — распорядился Старший, убрал планшетник в карман и поднялся.

— Подождите, — закричал я, — дайте мне телефон, я позвоню жене! Всего один звонок.

Ее сонный, неприветливый голос сейчас казался мне спасением. Этот звонок все прояснит!

Белобрысый вопросительно посмотрел на начальника.

— Пусть звонит, — разрешил тот.

Белобрысый протянул мне нечто, похожее на монету.

— На, звони.

Я оторопело на него уставился.

— Ну, давай же, говори номер!

— 3, 5, 5… - неуверенно начал я. Монета засветилась, запищала, заиграла приятная мелодия, и потянулись длинные, вытягивающие нервы гудки. Ничего себе устройство связи! Что это за ноу-хау? Только бы она была дома! Ну же, Оксана, возьми трубку!

— Алло! — ответил хриплый мужской голос. Что делает незнакомый мужик в моей квартире?!

— А… а… где Оксана?

— Кто?

— Оксану позовите, мою жену!

— Не туда попали.

Монета разразилась противными короткими гудками.

— Это какая-то ошибка! — закричал я в спину покидающих комнату коричневых.

Остался только один с автоматом. Он непрерывно что-то жевал с совершенно тупым, безразличным