вдруг среди вьющихся водорослей увидел щуку. На гиганта она не тянула, но была в разы крупнее тех рыб, что он встретил ранее.

Сергей подплыл, прицелился в пятнистый бок, но не выстрелил. В ужасе закричал, выпустив остатки воздуха, и метнулся вверх. Легкие горели, давящая боль в груди росла. Одуряющее желание дышать заглушало голос разума, заставляя разжать рот и вдохнуть. Не доплыв до поверхности чуть больше метра, он сдался и втянул в себя воду.

Недалеко от лодки Ваня увидел пятно света. Оно разрасталось, становилось ярче. Затем всплыли пузыри, и свет пошел ко дну. Логинов прыгнул за борт, в несколько гребков пересек расстояние, поднырнул, вырвал Сергея из-под воды и поплыл с ним к берегу.

— Помогите! — прервал надрывный рев беседу у костра. — Ребята! Сюда!

— Ванька! — вскочил Шмелев и побежал на крики, Боря бросился следом.

За зарослями рогоза мужчины увидели свет фонаря, и прямо в одежде бросились в воду, раздвигая руками упругие стебли.

— Что с ним?! — испугался Лева, увидев обмякшего Кондратьева.

— Нахлебался, — запыхавшись, ответил Ваня.

Они вынесли друга на сушу. Боря открыл Сергею рот, проверил — не забиты ли дыхательные пути водорослями, затем встал на одно колено.

— Животом сюда, — скомандовал он, объясняя жестами, что должны сделать Лева и Ваня.

Мужчины уложили Кондратьева животом на колено Бори, и он несколько раз надавил на спину друга между лопатками. Изо рта Сергея вылилась вода. Он пришел в сознание, закашлял и задышал.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Шмелев и Логинов вытащили лодку на берег и присоединились к друзьям у костра.

— Ну? Что скажешь? — Ваня уставился на Сергея.

Кондратьев молчал и смотрел на перышки пламени, стремящиеся улизнуть в ночное небо.

— Кондрат! — окликнул Боря и отпил коньяк из плоской фляги, обтянутой кожей.

— А? — Сергей бросил растерянный взгляд на друга.

— Как ты нахлебался? — спросил Логинов. — Не новичок ведь.

— Там был сом. Большой… — Сергей ненадолго задумался, а потом воскликнул: — Черт возьми, да просто гигантский! Метров пять, точно…

— Ты уверен? Может, то был кит? — Лева одной рукой ковырял палкой угли, а другой приглаживал бородку.

— Мы должны его выловить! — Сергей не обратил внимания на подколки. — Это будет самая крупная добыча за всю нашу жизнь!

— Ты так и не ответил. Что случилось? — под внешним спокойствием Вани бурлили эмоции, он с трудом подавлял желание ударить друга, который не понимал, что смерть сегодня схватила его за плечи и чуть не уронила в вечность.

— Хотел щуку подстрелить. Прицелился, а тут эта махина… Как выскочит из темноты! Щуку сцапала и на глубину ушла. Я испугался. Закричал, не сразу сообразил, что это сом. Начал всплывать… Дальше не помню. А где мое ружье?! — всполошился Кондратьев.

— Ты чуть не утонул, а тебя волнует ружье?!

Боря и Лева притихли. В отличие от Сергея они чувствовали, как Ваня еле сдерживает ярость, как рвется наружу его страх. Все друзья знали, что больше всего на свете Логинов боится смерти не своей, а близких. Сама мысль о том, что кто-то из его окружения может внезапно умереть, воспринималась им болезненно. Он не любил шутки на тему смерти, не любил разговоры о ней, даже не смотрел фильмы и не читал книги, в которых умирали близкие люди главного героя.

— Вань, прости. Я не хотел, — Сергей смотрел на друга, и в глубине его карих глаз видел, как вскрываются старые раны, и скорбь сминает душу Логинова, как лист бумаги.

— Глупо рисковать из-за рыбы.

— Больше не буду, обещаю.

Голоса у костра стихли. Друзья молча следили за пламенем, и в наступившей тишине, нарушаемой лишь треском поленьев, ощущалась эмоциональная тяжесть.

— Слушай, а, может, тебе померещилось? — не выдержал Лева. — В темноте да с фонариком… Все эти сомы-гиганты больше похожи на выдумки. Если и водились такие, то лет 100–200 назад, когда…

— Нет! — оборвал Сергей. — Я видел!

— Да ты сам толком не знаешь, что видел. Говоришь: «Испугался, не сразу сообразил». Значит, уверенности нет, что это сом.

— А мне вот рассказывал один приятель, — вмешался Боря, передав флягу с алкоголем Шмелеву, — он в Воронежской области живет… Как у них в деревне за лето четверо утонули, и трупов не нашли. После парнишка местный утром пошел в реке искупаться. Заплыл на глубину, и вдруг его кто-то за ноги схватил и на дно потащил. Еле отбился, но разглядел нападавшего. Сом это был. Мужики решили выловить его. Рядом с деревней, вверх по течению, омут был, глубокий, с водоворотами. Начали с него. Занырнули и нашли на дне логово сома. Оказалось, он заталкивал жертв под камень, ждал, когда мясо размягчится, и жрал. Там и останки всех утонувших лежали. Сома изловили. На берегу замерили: длина под четыре метра, а весил больше 450. Приятель говорил — страшный просто жуть, будто не рыба речная, а чудовище из сказки. Говорят, сому больше ста лет было. Я это к чему… Может, этот тоже людоед? А?

— Яковлев, что ты несешь?! — закатил глаза Шмелев. — Кондрат ведь выплыл, значит этот не людоед. Этот — воображаемый.

— Хоть с вами, хоть без вас, а я его выловлю, — Сергей встал и пошел к палатке. — Кстати, Вань, где мое ружье? — обернулся он на ходу.

— На дне.

— Твою ж мать!

— Завтра достанешь, — успокоил Боря, расчесывая комариные укусы на мясистых щеках.

— Ага, достанешь. Где теперь его искать? — Кондратьев спрятался в палатке и продолжил ворчать.

— А вы верите в пятиметрового? — спросил Боря.

Ваня пожал плечами.

— Пойдемте спать, — закончил разговор Лева.

Они затушили костер и разошлись по палаткам.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Утром Ваня проснулся один. Шмелева, который делил с ними палатку, рядом не было. Ваня вылез наружу, потянулся и глубоко вдохнул. Прохладный воздух с запахом воды и леса наполнил легкие свежестью, и он никак не мог надышаться бодрящей чистотой природы после тяжелого сна в душных тряпичных стенах.

Логинов осмотрел лагерь. Никого. Он заглянул в палатку Сергея и Бори.

— Борян, где ребята? — он дернул друга за ногу. — Борян!

— Ууууу…

— Ребята где?

— Ушли… охотиться…

Ваня задумался.

Шмелева и Кондратьева с детства связывала крепкая дружба, ничто не могло их рассорить, пока не появилась Валентина. Робкая и милая девушка, сама того не желая, за год разрушила дружбу, которая длилась десятилетия. Два друга, влюбленные до беспамятства,