черных невольников. «По свидетельству современников, — пишет известный кубинский историк-марксист X. Ле Риверенд, — один африканец мог заменить на работе нескольких индейцев»^{13}. К 1540–1550 гг. на острове было уже несколько тысяч негров-рабов, занятых в основном на шахтах (добыча меди, золота) и в сельском хозяйстве.

На Кубу, как и в другие страны Нового Света, колонизаторов влекло золото. Оно давало возможность колонистам не только оплачивать привозимые испанскими купцами дорогостоящие товары, но и снаряжать экспедиции для завоевания Мексики и других, соседних с Кубой, территорий. Добыча золота на острове достигла высокого уровня еще в первой четверти XVI в., по наиболее крупные месторождения вскоре иссякли, и добыча практически сошла на нет во второй половине того же века.

Истощение золотоносных месторождений вызвало массовую эмиграцию поселившихся на острове испанцев в богатые благородными металлами Мексику и Перу^{14}и привело к кризису кубинской экономики.

Сложность положения в колонии усугублялась и постоянными нападениями французских, английских и голландских пиратов, грабивших и разорявших кубинские города^{15}. Заметный удар по торговым связям Кубы нанес захват Англией, Францией и Голландией некоторых испанских колоний в Карибском бассейне^{16}.

Существенный урон казне наносила и контрабандная торговля с иностранными купцами, являвшаяся одной из форм протеста населения острова против торговой монополии Испании, отражением противоречий между интересами Кубы и метрополии. Путем контрабандной торговли, в частности, реализовывалась большая часть продуктов скотоводства, ставшего после истощения золотых месторождений главной отраслью кубинской экономики. К концу XVI в. скотоводческие латифундии прибрали к рукам лучшие земли острова. Эти латифундии приносили высокие доходы их владельцам, но, представляя собой хозяйства экстенсивного типа, не содействовали ускоренному развитию экономики в целом.

Постепенно латифундисты-скотоводы начали совмещать свое основное дело с прибыльным выращиванием сахарного тростника, получившего к середине XVII в. широкое распространение по всей Кубе^{17}. Этому способствовали и некоторые экономические стимулы, создававшиеся испанской короной в интересах развития выгодной для нее отрасли. Например, по королевскому декрету 1598 г. с владельцев предприятий по производству сахара — инхенио — снижались налоги, никто не мог наложить арест на их земли, скот, рабов, оборудование. Всем желавшим основать на своих землях инхенио королевская казна предоставляла заем.

Одной из доходных статей для короны и колониальной верхушки были торговля и экспорт табака. Вместе с тем весьма процветавшее табаководство мало что давало самим производителям — крестьянам, зависевшим от латифундистов, у которых они арендовали землю, и от торговцев, скупавших урожай табачного листа и ссужавших крестьян деньгами под будущий урожай. С годами табаководство привело к становлению одной из важнейших отраслей экономики Кубы — табачной промышленности, использовавшей первоначально труд ремесленников, а позднее — наемных рабочих.

Издавна достаточно развито было на Кубе ремесло. Ремесленники появились здесь еще в XVI в.: главным образом выходцы из Европы, приехавшие в Новый Свет, чтобы нажить состояние и вернуться обратно. Однако многим из них не оставалось ничего другого, как обосноваться на острове и заняться знакомым ремеслом, ибо олигархия уже успела монополизировать природные ресурсы и политическую власть на острове.

Товарное производство, торговля и товарно-денежные отношения, постепенно развивавшиеся на Кубе и содействовавшие концентрации торгового капитала, создавали необходимые предпосылки для становления капиталистического способа производства. Вместе с тем «элементы капиталистических отношений стояли на втором плане и не получали достаточного развития в течение более чем трех веков»^{18}.

Начиная со второй половины XVI в. на Кубе закладываются основы многоукладной системы производственных отношений.

В этой связи необходимо хотя бы вкратце остановиться на характеристике торговли. Испанская корона использовала Кубу как плацдарм для организации новых экспедиций в Центральную Америку, Мексику, Перу. Это явилось толчком к известному оживлению внутренней торговли на самом острове, а также определило особый, более либеральный, характер испанской торговой монополии в отношении Кубы.

С 1520 г. значение важного торгового порта постепенно стала приобретать Гавана. Первые олигархические группировки, сформировавшиеся в городе, вели бойкую спекулятивную торговлю европейскими и американскими товарами, в которых испытывали нужду жители соседних колоний. Крупные помещики — скотоводы и плантаторы — сами занимались экспортом сахара, кож, патоки. В Гавану стекались со всего острова товары, предназначавшиеся для экспорта. Перевозки осуществлял каботажный флот. Поэтому сахарные заводы и другие предприятия стремились строить поближе к побережью.

С последним обстоятельством тесно связана и проблема колонизации острова. Испанские власти неодобрительно относились к скоплению населения на побережье, ибо это благоприятствовало контрабандной торговле. Вот почему, вопреки стремлению основывать поселения и поместья в прибрежной зоне, колониальная администрация всячески поощряла проникновение в глубь территории острова. К тому же к началу XVII в. свободными оставались лишь земли, удаленные от берега. Наиболее быстрыми темпами шла колонизация западных районов Кубы.

Несмотря на известное развитие некоторых отраслей кубинской экономики, о чем говорилось выше, вплоть до конца XVII в. Куба пребывала в состоянии экономического застоя. Прежде всего это объяснялось колониальной политикой Испании, которая, убедившись в скудости золотых запасов кубинских недр, охладела к завоеванному ею острову. Используя торговую и другие монополии, корона беззастенчиво грабила и эксплуатировала кубинское население, как правило, не содействуя пробуждению у него заинтересованности в развитии той или иной отрасли хозяйства. Например, чтобы полностью подчинить себе доходную и взятую статью кубинской экономики — табаководство, правительство Испании ввело табачную монополию. «Королевская табачная фактория» контролировала все производство табака и закупала его по ею же установленным ценам. Все это наносило удар по крестьянам-табаководам, вызывало постоянное недовольство в их среде, приводило к восстаниям^{19}.

Пагубно отражались на развитии