Постучись в мою дверь Ярослава А

Глава 1

Соня

— Эй, Пушкина, очнись! Пора домой собираться!

С трудом оторвав уставший взгляд от экрана монитора, поворачиваю голову в сторону своей коллеги и, увидев то, что та уже почти полностью оделась и навострила лыжи на выход, стала спешно сворачивать программы на компьютере.

— Поль, ты иди. Я сама все закрою, — говорю ей, поглядывая на часы.

— Не боишься, одна ходить? — спрашивает Полина и снимает с вешалки свое красивое синее пальто, — За мной муж приехал. Можем подвезти.

— Брось, Поль, — машу рукой, — Мне еще документы надо разложить. Беги к мужу. Небось, заждался.

— Ну, тогда я побежала. Пока!

— Пока, — эхом откликаюсь я и со вздохом принимаюсь разгребать завал на своем столе.

День выдался тяжелый. Бесконечный поток бестолковых клиентов вымотал меня так, что перед глазами пляшут мушки, а в голове аж пульсирует от боли. Но прибраться все же надо, потому что завтра будет новый день и новые клиенты, а в таком бардаке работать совершенно невозможно.

Если бы я только знала, что после окончания университета с отличием стану не востребованным специалистом, а обычным финансовым консультантом по выдаче микрозаймов, то вообще не стала бы тратить время на учебу. Чтобы работать в этой конторке и диплома не надо.

А ведь училась с таким старанием, с такими надеждами и амбициями.

И как же жаль, что все это разбилось о жестокую реальность, в которой без связей, поддержки родителей и банального блата, ты никогда в жизни не устроишься на нормальное место, и даже с треклятым красным дипломом твой потолок это вот эта зачуханная контора, что работает на полулегальной основе. Про моральный аспект такой работы и думать нечего. О нем как-то быстро забываешь, когда кушать хочется.

Разобрав все бумаги, переобуваюсь в удобные ботинки, надеваю свой плащ, аккуратно поправляю теплый шарф и смотрю в окно, с тоской подмечая, что на улице, кажется, снова идет дождь.

Весна в этом году затяжная, дождливая, холодная. Такая же неприветливая, как и наш с Русом новый дом. Вернее квартира, в которую мы переехали три месяца назад и никак не можем обжиться. Это почти невыполнимая миссия с учетом состояния квартиры и размера моей зарплаты.

Тянусь рукой к выключателю, чтобы потушить в офисе свет, как в сумке настойчиво звонит телефон. Узнав номер учительницы Руслана, я сначала малодушно решаю не брать трубку. Типа, меня нет — я в домике. Но когда Татьяна Ивановна проявляет настойчивость и набирает второй раз, понимаю, что мне никак не отвертеться от разговора.

— Ало. И вам добрый вечер, Татьяна Ивановна! Что? Не отвечаю на ваши сообщения? Так, я на работе занята. Вы же знаете, что я работаю с утра до позднего вечера. А что поделать, Татьяна Ивановна. Цены растут, а ребенка кормить надо.

С учительницей Руслана мы беседуем от силы пять минут, за которые я успеваю узнать, что сегодня мой брат в очередной раз нагрубил завучу, изрисовал парту, подрался с одноклассником и, вишенка на торте, разбил камнем окно на первом этаже.

— Татьяна Ивановна, это точно был Руслан? — стараясь не поддаваться панике спрашиваю я.

— Софья Ивановна, вы считаете, то я совсем из ума выжила, чтобы не верить своим глазам?! — чуть ли не визжит учительница, — Меня чуть удар не хватил, когда я узнала в хулигане своего ученика! Вы же понимаете, что после такого, мы вынуждены создать комиссию.

— К-какую комиссию?

— Педагогическую, разумеется. Ваш брат на волоске от исключения из нашей школы. Вы это понимаете?

Уж, это я точно понимала.

А еще четко осознавала, что на надо тащится на поклон к директору с пухлым конвертом, иначе этот чертов педсовет от нас с Русом точно не отстанет. Еще не хватало проблем с опекой. Мы только-только начали жить спокойно.

Говорить с Татьяной Ивановной больше совершенно не хотелось. Пообещав, завтра обязательно прийти в школу, я отключилась, с облегчением выдохнула и, прихватив зонт, вышла в небольшой вестибюль. Кивнула пожилому охраннику и, раскрыв свой яркий красный зонт, вышла на улицу.

Там в лицо сразу ударил порыв ледяного ветра, заставив внутренне съежится, от перспективы пешей прогулки до дома. Конечно, можно, было и раскошелиться на такси, но я, упрямо натянув шарф по самый нос, сделала шаг вперед, выходя из под козырька крыши под проливной дождь.

Не сахарная — не растаю, а деньги совсем не лишние, чтобы тратить их на такси.

Мне еще за разбитое Русланом окно платить…

Тут до дома всего-то пару кварталов пешком, а промокшие ботинки высохнут на батарее до завтра.

Минут через пятнадцать быстрого шага, я, бодро шлепая ногами по лужам, сворачиваю в безлюдную арку, чтобы сократить дорогу. Страшновато ходить одной по подворотням. Район, в котором мы живем, имеет дурную славу. Алкаши и наркоманы кругом, но обычно они своих районных не трогают, ибо красть у нас особо нечего.

Иду, не оглядываясь, и нервно сжав ручку зонта, понимаю, что кто-то идет за мной следом. Сглотнув, шустрее передвигаю ноги и с ужасом понимаю, что шаги за спиной ускоряются вместе со мной.

Мамочки! Кто-то, кажется, целенаправленно идет за мной.

В какой-то момент я не выдерживаю и, чуть затормозив, оборачиваюсь.

Оказывается преследователь у меня не один.

Их двое.

Две темные сгорбившиеся фигуры с надвинутыми на лицо капюшонами, в момент окружают меня с разных сторон.

В страхе пячусь спиной под сень арки, понимая, что кричать бесполезно.

Никто не выйдет мне на помощь.

— Что вам надо? — хрипящим от паники голосом спрашиваю я, — Денег у меня нет.

Это не совсем правда. В кошельке лежит тысяча, которую я, тупая курица, зажала на такси.

Чтобы я еще хоть раз пошла на поводу у своей жадности!

Преследователи молчат и окружают меня точно коршуны с разных сторон.

Один подходит совсем близко и больно хватает меня за предплечье.

Красный зонт летит в сторону, а я в ужасе кричу, потому что внезапно осознаю — эти двое хотят вовсе не денег.

— Помогите!!! А-а-а! — сиреной ору, хотя и понимаю, что это бесполезно.

Посильнее сжав в руке свое единственное оружие — сумку начинаю, что есть дури лупить мужика по голове, но за моей спиной возникает второй и, вырвав сумку из рук отбрасывает ее в сторону.

— А-а-а-а!!! — перехожу на ультразвук, пока чья-то огромная лапа не затыкает мне рот.

Понимая, что против двоих у меня никаких шансов, я все же продолжаю остервенело драться, словно дикая кошка, ровно до того момента, пока рядом не раздается хриплый