цветочном халатике. Нетак сбился с проговариваемого диалога и выпалил первое, что вертелось в голове:

— Диана, прости, люблю тебя…. даже больше биологии..и… лягушек и… МГУ.

Диана молча сверлила его ироничным взглядом секунд двадцать пять, практически в точности, как её бабушка две минуты назад. Время превратилось в вечность. Лоб Нетака начал потеть, казалось, что жизнь кончена. Чего он ожидал? Прощения? Сейчас его пошлют, или даже молча закроют перед самым носом дверь.

— Ну ты и тугодум — сказала тихо Диана.

Нетак не расслышал и продолжал стоять с отваливающимися кусками, как старая штукатурка, сознанием.

Вот он препарирует беспомощных лягушек, вот поднимает воробья, выпавшего из гнезда. Везде он видит себя: в воробье, потерявшим что-то важное в жизни; в лягушке, невольной участнице эксперимента. Вот лягушка вырастает, сбрасывает кожу, становиться принцессой Дианой, которая почему-то предлагает ему одеть лягушачью кожу. Он отказывается, из-за чего Диана снова становится лягушкой и прыгает в воду… Он сидит у реки и горько плачет, а его слёзы капая в землю прорастают Ирисами. Такими же, как завядшие Ирисы из садовой лавки маминой подруги.

— Ты так и будешь стоять на пороге? Проходи уже… — наигранно раздраженно сказала Диана, втягивая его за рукав в квартиру.

* * *

— Забавное имя у нашего нового преподавателя, да? — сказала молодая студентка МГУ своей подруге.